Когда-то на семейную ферму Строгановых приезжали министры – давали грамоты, хвалили за инициативность. Коллеги-

аграрии учились, как надо вести дела. А теперь Строгановы – фигуранты уголовного дела. Надуманного и бездоказательного, говорит обвиняемая.

В 2023 году Татьяна Строганова подала документы на субсидию 350 тысяч рублей. Госпомощь на реализацию мероприятий по осуществлению индивидуальной предпринимательской деятельности получила как многодетная мать. Справки о доходах проверяла специальная комиссия – деньги потратили на пресс-подборщик для сена. А потом кто-то сказал, что на самом деле оборудование старое, куда ушли бюджетные деньги – непонятно. Да и вообще, Строгановы в государственной помощи не нуждались, и всё наврали. 

«Я вот сейчас не понимаю, если честно сказать, почему меня обвиняют, – со слезами на глазах говорит подсудимая Татьяна Строганова, – все справки приняты, всё комиссиями одобрено. Полгода мы работали, а в сентябре к нам пришли работники полиции. Изъяли пресс-подборщик, не дали даже сезон закончить». 

«Я не буду давать комментарии», – смущённо уходит от вопросов представитель пострадавшей стороны, директор ичалковской соцзащиты. Интересуемся, почему. Ведь госведомство поддерживает предъявленное обвинение. Но ответа не получаем. Складывается впечатление, что представителю немного стыдно, но служебный долг никто не отменял.

 

История Строгановых 

История Строгановых – про взлёты и падения. В 2012 году они в числе первых открыли в Ичалках семейное крестьянско-фермерское хозяйство. Получили грант, приобрели молодых коров, оборудование для дойки, взяли в аренду земли для сенокоса. В то время к Строгановым частенько приезжали министры и коллеги-аграрии – семью ставили в пример, награждали за инициативность.

В 2023 году цена на молочное сырьё сильно упала, пришлось закрыться. Но молочное производство не так-то просто остановить, рассказывает Александр Строганов, супруг подсудимой. Молоко продолжали сдавать в кооператив, параллельно сокращая молочное стадо. Все деньги уходили на содержание животных и оплату работников.

Тяжелым периодом жизнь не заканчивается. Вот и Строгановы планировали, пережив кризис, вернуться в фермерский строй. Поэтому подали документы на субсидию как малоимущие и многодетные. Тюки сена, приготовленные с помощью пресса-подборщика, использовали сами и продавали односельчанам. Пока не пришла беда под названием «уголовное дело». Что делать теперь? Только философствовать на тему, как люди из сельских трудяг превращаются в преступников.  

«Когда супруга пошла подавать документы на субсидию 350 тысяч рублей, я даже не был уверен, что их дадут. Потому что несколько лет подряд до этого мы обращались в Министерство сельского хозяйства Мордовии, подготавливали документы для строительства мини-фермы. Но нам отказывали. Хотя мы когда-то были одними из первых, кто вошёл в программу «Начинающий фермер». А когда попали в трудную жизненную ситуацию, помощи никакой». 

Сейчас от фермы Строгановых остались рожки да ножки. Но даже это выражение сейчас звучит не так цинично, как обвинения в мошенничестве.       

«Ну зачем нам дальше всё это делать? Для чего? Для того, чтобы тебя в один прекрасный момент пришли и обвинили? – задаётся риторическими вопросами Александр Строганов. – Ведь мы уже подошли к тому, что чего-то достигли. Сами до этого дошли! На начальном этапе помогли, и пошло дело. Мы справлялись сами. Но потом попали в трудную жизненную ситуацию. После такого руки опускаются». 

Планы у Строгановых до начала уголовного дела были большими. Хотели открыть маленький цех по переработке молока – планировали для начала производить сметану и творог. Начали ремонтировать помещение. Старший сын планировал вернуться в село после армии, дочь – после обучения в институте. Теперь, говорят, они уже не уверены, что хотят вернуться туда, где их родители стали чуть ли не врагами народа. 

 

Методы следствия

Откинем в сторону эмоции. Факты: уголовное дело о мошенничестве в крупном размере заведено, идёт суд, который должен разобраться, кто прав, кто виноват. Прежде чем дело дошло до этого этапа, в жизни Строгановых произошли события, которые, по их собственному признанию, подорвали веру в правоохранительные органы. 

На первый допрос Татьяну повезли без повестки, рассказывают Строгановы. Заставляли подписать документы, что семья не малоимущая. Женщина отказалась наговаривать на себя. Тогда следователи решили действовать иначе. 

«Приезжали, значит, следователи по ночам, по вечерам, – вспоминает Александр, – вызывали меня на беседу и начинали на меня психологически воздействовать. Говорили, что приедут, обыски у нас устроят, мол, одни жалобы на нас и всё такое. Думаю, что такого плохого сделали? Кому? Для чего? Непонятно». 

Однажды Татьяну вызвали на допрос. Но и она, и адвокат уведомили следственные органы, что не могут в назначенный день явиться: был запланирован визит к врачу, продлевали больничный дочери. В районной детской поликлинике, куда супруга Александра пришла с дочерью, правоохранители устроили спектакль, рассказывает Александр. Выломали дверь в туалет, где находилась женщина. Пациенты были напуганы, у 6-летней дочери Строгановых случилась истерика, когда на её глазах маму уложили лицом в пол, заломили руки, надели наручники, затолкали в машину и увезли. Ребёнка забрали подъехавшие сотрудники социальной защиты. 

«Это просто вообще! С моей супругой поступили, как с последним бандитом. Она была у врача. Она не собиралась никуда сбегать, – возмущается Александр Строганов. – Я не знаю, они телевизоров насмотрелись, или они в каких-то крутых полицейских хотели поиграть, но вот так вести расследование, в таком ключе, с женщиной, с многодетной матерью, я считаю, это неправильным, так не должно быть в нашей стране. Не должно! Сейчас в такой сложной ситуации и в государстве, и везде нужно как-то быть сплочённее что ли, ближе. Поведение следователей я даже не знаю, как назвать». 

На действия правоохранительных органов уже написана жалоба. Сейчас в ведомстве проводится внутренняя проверка, которая установит, было ли превышение полицейскими полномочий.  Татьяну Строганову обвиняют в мошенничестве в крупном размере. Санкции уголовной статьи предусматривают 6 лет тюрьмы. Сторона обвинения просила суд на время следствия заключить женщину под стражу, но служители Фемиды ограничились домашним арестом. В итоге его продлили до 3 сентября. 

Строгановы – многодетная семья. Старший сын отучился на ветеринара и ушёл в армию. Средняя дочь заканчивает педагогический университет. Младшая дочь в этом году пойдёт в школу. Выросшие на земле дети, которые с малолетства привлекались к сельскому труду, планировали вернуться на родину. А сейчас? 

«Они тоже обижены, – говорит Александр Строганов, – и обижены, и боятся связываться с сельским хозяйством. Сейчас в Мордовии много говорят о возрождении села. Но с людьми, которые не на словах, а на деле занимаются этим самым возрождением, поступают так, как поступили с нами. Нас многие поддерживают, коллеги-фермеры шокированы нашей историей. Но для тех, кому мы перешли дорогу, Бог судья».

 

«Следствие 

не захотело 

разобраться» 

Судебный процесс только начался. Но отступать от своей позиции Строгановы не намерены ни на шаг. Сколько бы ни потребовалось времени, они будут доказывать, что преступления не было, что субсидия была оформлена по закону, что бы там кому ни показалось. 

«В материалах дела были запросы на завод-изготовитель, – объясняет адвокат Строгановых Людмила Кугрышева. – Никто нам не предоставил доказательств, что у Строгановых до оформления субсидии был именно этот пресс-подборщик. Когда у них было КФХ, они брали пресс-подборщик в аренду. А по данному прессу действительно была выплата, которая была потрачена полностью на покупку данного пресса-подборщика». 

Прежде, чем выдать субсидию, в районной соцзащите собирали комиссию. Специалисты оценивали весь пакет документов, предоставленных Строгановыми. В итоге, 100% голосов было отдано в пользу Строгановых. Сейчас представители социальной защиты в роли потерпевших – следствие считает, что справки о доходах были поддельными, а семья не была малоимущей. 

«Я считаю, что следствие не захотело досконально разобраться в этом вопросе, – говорит адвокат. – Следовало бы истребовать доказательства того, что на содержание КРС тоже нужны деньги. За ними надо ухаживать, кормить. Доход от сдачи молока был значительно меньше, чем доходы. Это семья тружеников, давно занимаются сельским хозяйством. Надо бы их поддержать, но начали преследовать». 

Сейчас пресс-подборщик изъят как вещественное доказательство преступления. Ферма, которую Строгановы хотели возродить, умирает. В одиночку глава семьи не сможет управиться даже с тем, что осталось от семейного хозяйства. Что дальше? Вопрос можно задать и по-другому: будет ли следующий?