«Сенсация…», «Сын экс-главы Мордовии арестован в Шереметьеве…», «Алексей Меркушкин не успел на рейс…» – с таких громких газетных заголовков в мае 2021 года началось, пожалуй, самое абсурдное и беспрецедентное уголовное дело последних лет. Всё в нём перевёрнуто с ног на голову: правда, как ложь, домыслы, как факты, непроверенное, как очевидное, белое, как чёрное. Почти два года Алексей Меркушкин сидит в СИЗО из-за ничем не доказанного мнения следствия, что он особо опасный преступник. Давайте разбираться, так ли это на самом деле. 

Каких только историй не видел аэропорт «Шереметьево»! Но чтобы вылет человека в командировку выставили как заранее спланированное бегство от следствия? Такого ещё не было. Алексей Меркушкин не спеша проходил регистрацию на рейс «Москва-Минск». В столице Беларуси у него было запланировано несколько деловых встреч с сыроделами. Поводов для волнений у этого пассажира и быть не могло: свобода передвижения никем не ограничена, отель забронирован, обратные билеты куплены. 

Алексей прекрасно знал, что в Мордовии расследуется уголовное дело, по которому он уже давал пояснения в Следственном комитете. Только пояснения – статусов подозреваемого или обвиняемого у него не было. Месяцем раньше летал на отдых за границу – и тогда в попытке бегства его никто не подозревал. У стойки регистрации он ещё не знал, что в кулуарах правоохранительного ведомства решилась его судьба. Кто-то дал команду: надо брать! В аэропорту к Алексею Меркушкину спокойно подошли люди в форме, предложили пройти с ними. Пассажир так же спокойно взял сумки и проследовал за представителями власти – он был уверен, что это какая-то ошибка. Ведь ничего не нарушил, разберутся и отпустят. В таком виде задержание и попало на кадры оперативной съёмки, эти кадры быстро разлетелись по СМИ с кричащими заголовками. Обычно такие новости и такие кадры не публикуют без специального разрешения. Так для чего такое шоу? 

«Я считаю, что силовые структуры так делают, когда у них очень слабая доказательная позиция, – высказала своё мнение популярный в Поволжье блогер Ольга Паулова. – Ведь такой историей можно сразу настроить общественность, судей, прокуроров против человека, который становится героем сюжета. Это самая настоящая информационная атака для того, чтобы придать задержанию особое значение. Виноват он или не виноват – это должно выяснять следствие, а не показания каких-то людей. Для меня это всё похоже на какой-то заказ. Я надеюсь, что это не так, конечно. Но исключать это не могу».

 

По версии следствия, Алексей Меркушкин вместе с другими, ныне уже осуждёнными людьми, дал взятку в 7 миллионов рублей управляющему республиканским отделением Нацбанка России Александру Тренькину. Взамен банкир пообещал не отзывать лицензию у Мордовпромстройбанка. А ещё, уже по другой версии следствия, Алексей Меркушкин участвовал в продаже Мордовэкспоцентра по цене, якобы намного превышающей реальную стоимость. Следственные действия в отношении Алексея Меркушкина ещё не закончились. Его ещё не судят. На протяжении вот уже больше полутора лет все заседания связаны с тем, что сторона защиты пытается оспорить беспрецедентно жёсткую для подобной такой категории дел меру пресечения – просят заменить содержание под стражей на домашний арест. Алексей Меркушкин 20 месяцев в СИЗО на основании домыслов, предположений и голословных оговоров. Срок содержания под стражей продлевается, несмотря на прямые законодательные запреты. Это ли не доказательство несостоятельности следствия? Это ли не свидетельство беспрецедентного давления на обвиняемого? Чего хотят? Нужных следствию показаний, которые не имеют ничего общего с правдой и справедливостью. 

Прим.: Продолжительность пребывания в следственном изоляторе во время расследования уголовного дела регулируется ст.109 УПК РФ. Cрок содержания в СИЗО в ходе следствия составляет два месяца. При этом указанный срок может быть продлен судом до 6 месяцев, по тяжким преступлениям до 12 месяцев, а по особо тяжким и до 18 месяцев. 

Алексея Меркушкина держат в СИЗО уже 20 месяцев, вопреки всем правовым нормативам. Какая разница, какая фамилия у фигуранта уголовного дела, если перед законом все должны быть равны? В основу беспрецедентно несправедливого решения легла та самая воображаемая следствием «попытка сбежать из страны». Напомним, что на момент задержания Алексей не был ни подозреваемым, ни обвиняемым, имел полную, никем не ограниченную свободу передвижения по миру. А значит бежать ему было не от кого. В итоге полтора года адвокаты из процесса в процесс просят заменить СИЗО на домашний арест, приводят доказательства того, что Меркушкин не собирается скрываться. Но правоохранители с упорством, достойным лучшего применения, твердят: «Сбежит и воздействует на свидетелей». Предполагаемое воздействие – это другая, весьма интересная, часть этой истории. О ней чуть позже…

Вернёмся в Шереметьево. После помпезного задержания «особо опасного преступника» некий прапорщик Илюшов написал рапорт, что у Алексея Меркушкина, якобы, не было обратного билета. Это единственный довод, на котором держится версия обвинения о попытке бегства. Но и она, как выясняется, не выдерживает никакой критики. Есть документы, которые доказывают, что это оговор. Но никто не принимает во внимание пусть и официальные, но невыгодные следствию, подтверждения.

Ещё одна деталь. Следователь, несмотря на неоднократные требования защиты, официального письменного запроса в «Белавиа» так и не сделала. Логика её понятна: на этот официальный письменный запрос пришёл бы такой же ответ, какой получили адвокаты: что обратный билет был взят не 14, как придумал Илюшов, а 11 мая – одновременно с билетом «туда». Напомним, что задержали Алексея 13 мая. Следователю, видимо, истина совсем не интересна.

«В этих рапортах содержатся заведомо ложные сведения, – объясняет адвокат Алексей Дубов. – Например, информация о том, что обратный билет был куплен после того, как Алексей Меркушкин был задержан. Это абсолютная неправда. Обратный билет был приобретён 11 мая, задержание случилось 13 мая. На судебных заседаниях были представлены эти билеты, выписка из банка об оплате, ответ авиакомпании «Белавиа» с подтверждением даты покупки билетов – 11 мая. Но следствие упорно не замечает эти факты фальсификаций. Удивительно, почему до сих пор не возбуждено уголовное дело по предоставлению заведомо ложных сведений». 

«Как Вы проверяли достоверность информации в рапорте?» – на очередном судебном заседании спросили адвокаты Алексея Меркушкина у следователя. «Никак, мы не видим в этом необходимости», – ответила молодая правоохранительница. «Но ведь есть официальные документы, которые подтверждают, что информация в рапортах неправдива. А человека на этом основании держат полтора года в СИЗО», – при этих словах защитники показывают бумаги, полученные от банка и авиакомпании. Но судья прерывает диалог, просит задавать другие вопросы, по существу. 

Железная, как казалось следователям, версия о планах Алексея Меркушкина сбежать из России в Беларусь разбивается и о другие факты: между странами действует соглашение, по которому правоохранительные органы активно сотрудничают. Более того, гражданин России не может покинуть Беларусь без согласования с российскими властями. Хотел сбежать из Беларуси в Эстонию, как утверждают некоторые СМИ. Но у Алексея не было Шенгенской визы, на момент вылета границы стран Евросоюза были закрыты из-за пандемии коронавируса. Закрыты они и сегодня. Также напомним, что за границей у Алексея Меркушкина нет ни счетов, ни имущества, ни жилья – ничего нет. Куда бежать? Но кого интересуют вещественные доказательства, когда стоит одна-единственная задача: вот что бы то ни стало держать Алексей Меркушкина в заключении!  

Кстати, тему с несправедливым содержанием людей в СИЗО уже довольно долго обсуждают и на федеральном уровне. Вот что сказал об этом Андрей Клишас,  Председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству: «Человека нельзя держать в клетке в зале суда, тем более на данный момент его вина не доказана, обвинение не связано с терроризмом или актами насилия. Совет Федерации последовательно отстаивает эту позицию. В.И. Матвиенко неоднократно высказывала свою точку зрения по данному вопросу». 

Одно из многочисленных решений Верховного суда Мордовии, касающееся продления ареста Алексею Меркушкину, проанализировала Любовь Калинкина – научный руководитель Научно-образовательного Центра адвокатуры в Юридическом институте Мордовского госуниверситета. Адвокат с 30-летним стажем, много лет руководившая кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора, апеллируя исключительно правовыми фактами, разложила по уголовно-процессуальным полочкам всю суть спорного вопроса.  

«Суд не на осуд, а на рассуд. Вот и ожидала сторона защиты, апеллируя суду и представляя доказательства непричастности Меркушкина А.Н. к совершению инкриминируемых ему преступлений, что суд рассудит, рассудит по закону и справедливости, исходя из всей исследованной в судебном заседании совокупности доказательств. В случае рассматриваемого судебного решения предстает следующая картина. Следователь крайне ограниченно, выборочно и лишь в обвинительном ключе представил доказательства причастности Меркушкина А.Н. к совершению вменяемых ему преступлений. Суд даже не стал их анализировать в содержательном ключе, делая вывод о причастности. Руководствуясь принципом состязательности сторон, в опровержение доводов следователя, в том числе и о причастности, из материалов уголовного дела сторона защиты представила иные доказательства. Судом такие доказательства были приняты и исследованы в ходе судебного заседания. В результате оказалось, что доказательства стороны обвинения суд положил в основу принятого им решения, а доказательства стороны защиты оставлены за бортом судебного решения, без их проверки и оценки. С этим никак нельзя согласиться по вышеуказанным соображениям, как с точки зрения формальной, так и содержательной».

Для продления ареста Алексею Меркушкину у следствия существует ещё один, столь же безумный, но до абсурда нерушимый аргумент: якобы под домашним арестом Алексей будет влиять на свидетелей и препятствовать расследованию. В вину ему ставят даже давно покинутый пост вице-премьера регионального правительства. Мол, связи во властных структурах остались. Следствие словно забывает о том, что персональный состав кабмина Мордовии почти полностью обновился. Да и лица, причастные к якобы совершённому экономическому преступлению, в котором обвиняют и Алексея Меркушкина, сами под следствием или уже в тюрьме. Неужели следствие настолько не доверяет Федеральной системе исполнения наказаний, что считает исправительную колонию проходным двором, в который можно прийти и «надавить» на заключенного? Неужели следствие настолько не доверяет Службе судебных приставов, что уверено – они не уследят за человеком под домашним арестом? Вероятнее всего, следствие не доверяет самому себе – ведь в СИЗО гораздо проще контролировать человека, в ручном режиме регулировать процесс его ознакомления с материалами дела, его общение с адвокатами. В этом и состоит беспрецедентное давление на обвиняемого Алексея Меркушкина. Изощрённая проверка, сломается ли человек, опустится ли до оговоров и лжесвидетельств, или будет держаться правды, как бы тяжело ни было? Но говорят же, что самые тёмные часы перед рассветом…