– Любовь Даниловна, на Ваши интервью получено много откликов. Наверняка они поступили и на Ваши электронные ресурсы. О чем Вам пишут, на что обращают внимание при чтении Ваших публикацией?

– Действительно, мне поступили и поступает значительное число откликов – от юристов и от людей, далеких от юриспруденции. Всех их волнует одно – качество отправления правосудия, встречаемое равнодушие к судьбам людей. Слишком уж высок процент лиц, которые или сами, или их родные, близкие, знакомые оказывались или оказались в орбите уголовного судопроизводства, в поле зрения судебной власти. Вот почему всем близки поднимаемые вопросы. Людям хочется слышать публично выражаемые   мнения не только по вопросам применения мер пресечения, но и о том, как ведутся судебные заседания, какие решения судами выносятся и почему по вынесенным судебным решениям практически невозможно добиться их пересмотра вышестоящими судами. Почему хождение по коридорам судейской власти подчас для людей становится мучительным, изнурительным, а приходя в суд, люди теряют последнюю надежду. 

Наряду с откликами получила немало вопросов разного плана, вплоть до того, почему некоторые судьи, оглашая приговор, как будто нажёвывают его текст таким образом, что из такого чтения мало что понятно, называют такое правосудие «зажеванным». Не нарушает ли такой скороговоркой зажеванный текст провозглашенного приговора гласность судебного разбирательства, который вроде бы гарантирует закон.

Много вопросов и утверждений по делу Меркушкина А.Н. 

От многих лиц звучал один и тот же вопрос: «За что так немилосердно обращаются с Алексеем Меркушкиным, держа его в заточении как матерого рецидивиста?»

Люди недоумевают, почему срок его содержания под стражей стал фактически бессрочным. 

Утверждают, что столь долгая неволя явилась способом добиться от него «нужных» показаний и «досудебки», то есть оклеветать себя.  

Читателям интересно и то, как построено обвинение и насколько оно конкретно и доказательно, по закону ли доказательства собирались.       

  А еще читатели желают Алексею Николаевичу сил, здоровья, выражают поддержку ему, его семье. 

Несмотря ни на что, людей не оставляет надежда на силу права, на справедливость, на независимый и беспристрастный суд.

– Да, мы тоже обратили внимание на то, как ведут себя участники процессов по Алексею Меркушкину. И реплика в тему беспристрастности суда: есть такое позорное понятие, как флеш-правосудие, это когда судье на флешке приносят готовое решение, и он его подписывает. Как пример – в декабре 2021 года такое решение за день до заседания Ленинского суда по продлению срока содержания под стражей Алексея Меркушкина появилось на сайте нужной газеты, а потом – уже было оглашено в суде. То есть судье в режиме флеш-правосудия остаётся только прочитать написанный не им текст? Но ведь потом за такое решение отвечает сам судья, и только он! Хотелось бы узнать Ваше мнение о так называемом «флэш-правосудии».

– Ответ на Ваш вопрос содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре». Из него следуют четкие разъяснения, основанные на ст.240 УПК РФ – выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, постановленного в общем порядке судебного разбирательства, должны быть основаны на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании. Ссылка в приговоре на показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, данные ими в ходе предварительного расследования или в ином судебном заседании, допустима только при условии оглашения этих показаний с соблюдением требований, установленных статьями 276, 281 УПК РФ. 

Перенесение в приговор показаний допрошенных по уголовному делу лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства является незаконным.

Позиция закона и высшего судебного органа страны предельно ясна – «флэш-правосудию» не должно быть места в суде. Суть и содержание любого судебного решения должны составлять только доказательства, непосредственно исследованные в ходе судебного разбирательства. «Флэш-правосудие» – позорное явление, оно не имеет ничего общего с настоящим правосудием. 

– Вам не удалось ознакомиться с последним судебным решением об очередном продлении срока содержания под стражей Меркушкину А.Н.? Можете по нему дать какой-то комментарий?

– Очередным подтверждением той самой судебной практики, о которой рассуждает коллега (см. врезку), стало и решение суда от 20 февраля 2023 года о продлении А.Н.Меркушкину срока содержания под стражей. 

Решение его судьбы далее содержаться под стражей судом сделано вкупе с другими обвиняемыми, примеряя для всех одни и те же мерки, не замечая самого существенного. А именно того, что из всех обвиняемых только Меркушкин А.Н. долго, очень длительно продолжает содержаться под стражей и уж в отношении него-то, никак нельзя было ограничиваться фактически одними лишь доводами о тяжести выдвинутого в отношении него обвинения с предположением о возможном его сокрытии и оказании воздействия на свидетелей из-за осознания им меры уголовно-правой ответственности в случае доказанности его вины. 

И вновь в очередном судебном решении с обстоятельствами, характеризующими личность Меркушкина А.Н., суд обошелся как с ничего не значащими. 

Положительно характеризуется, ну и пусть, суд учитывает. 

Дети растут без отца – мать у них трудоспособная. 

Мать у Алексея Николаевича больна, тоже не основание для изменения меры пресечения, уход за нею могут осуществлять иные совершеннолетние члены семьи. Что касается здоровья самого Меркушкина А.Н., наличия у него ряда заболеваний, так он может получить необходимую медицинскую помощь и в условиях изоляции. По существу, к указанному лишь и свелись доводы суда в том самом решении. 

При таком подходе за бортом остается то, ради чего УПК РФ требует учета всего круга обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого. А в основе такого требования закона лежит человеколюбие со всеми его проявлениями. Вышеприведенное отношение выхолащивает живое содержание всего того, что характеризует Меркушкина А.Н., обстоятельств жизни его семьи, близких.

– Состоявшиеся судебные решения сначала о заключении А.Н. Меркушкина под стражу, а затем и о продлении срока его содержания на столь длительный – показатель того, насколько судейство было   человечным. Они же и свидетельство того, как витиеватыми, общими, размытыми, неконкретными формулировками можно создать видимость необходимости столь долгого содержания Меркушкина А.Н. под стражей.

– Не могу не согласиться с этим. Человеколюбие – это ведь милость, гуманность, снисхождение, добросердечие, которое требовало своего проявления судом по отношению к А.Н.Меркушкину из-за всех тех обстоятельств, которые характеризовали его, состояние здоровья, родителей,  семейное положение, наличие у него постоянного места жительства и работы и т.п. Именно такого отношения ожидалось и увидеть со стороны судов при избрании и продлении ему срока содержания под стражей, а уж тем более при рассмотрении вопроса о возможности применения любой альтернативной меры пресечения, в том числе и домашнего ареста, второй по степени строгости меры пресечения вслед за заключением под стражу.

Больше того, состоявшиеся судебные решения в отношении А.Н. Меркушкина по мере пресечения в виде только заключения под стражу и длительном его сохранении – это еще и фактически созданные ориентиры для других судов при рассмотрении ими такого же рода ходатайств, поскольку  все такие решения были оставлены в законной силе. 

Между тем, эти решения показали, что, оказывается, можно вольно обращаться с разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской  Федерации, а именно, содержащимся в пункте 2 постановления от 19 декабря 2013 г. «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» (с изм.  от 24 мая 2016 г. № 23 и от 11 июня 2020 г. № 7). 

Например, в ряде таких решений было необязательным следующее обязательное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ: «Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обоснованное подозрение предполагает наличие данных о том, что это лицо причастно к совершенному преступлению». «Обратить внимание судов на то, что проверка обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению не может сводиться к формальной ссылке суда на наличие у органов предварительного расследования достаточных данных о том, что лицо причастно к совершенному преступлению. При рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья обязан проверить, содержит ли ходатайство и приобщенные к нему материалы конкретные сведения, указывающие на причастность к совершенному преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. Оставление судьей без проверки и оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению должно расцениваться в качестве существенного нарушения уголовно-процессуального закона (части 4 статьи 7 УПК РФ), влекущего отмену постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу».

Эти решения явили собой и пример того, как можно учитывать, а фактически не учитывать, весь круг обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, сведя весь их учет только лишь к их написанию в тексте и сразу же, вслед  за ними их же и перечеркивать, указывая, что они не являются безусловным основанием для отказа в удовлетворении ходатайства.

Такие решения, по сути, и есть подсказка для других судей по вопросу и о том, как в словесной пустоте можно утопить решение вопроса о наличии достаточных данных, утверждать о совершении обвиняемым действий, предусмотренных ст.97 УПК РФ. 

– В этой связи не могу не задать вопрос, а что же следует ожидать Алексею Меркушкину от предстоящего судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела по существу предъявленного ему обвинения?

– Не хочу гадать, предугадывать и уподобляться некоторым  информационным ресурсам, которые уже А. Н. Меркушкину предрекли и лишение свободы и даже срок определили ему. 

Некоторые из таких публикаций в отношении лично Алексея Николаевича Меркушкина и членов его семьи превратились фактически в травлю. 

Достаточно посмотреть на заголовки некоторых из них и страшно  заглядывать в их содержимое. А в них уничижительно, с издевкой, как только не изощряются некоторые писаки. 

Какой там принцип презумпции невиновности. 

«Недобросовестное и необузданное перо», – так подобное характеризовал автор книги «Учение об уголовных доказательствах» Владимиров Л.Е. И далее он утверждал: «Это при современном состоянии общественности есть столько же грубая, сколько и могучая сила, упорядочить которую может лишь просветленное общественное мнение».   

А мне очень хочется надеяться, что предстоящий суд по делу в отношении Меркушкина А.Н. будет независимым, беспристрастным, справедливым, заседания которого будут проводиться строго по принципам уголовного судопроизводства на основе состязательности и равенства прав сторон, уважения всех участников уголовного судопроизводства.

Чтобы в ожидаемом суде были представлены сторонам равные возможности, в том числе по непосредственному исследованию в судебном заседании имеющихся у них доказательств. 

Чтобы в том суде не было равнодушия, произвола, нежелания вникнуть в суть дела. 

Чтобы суд слушал и слышал доводы сторон и не был безучастным. 

Чтобы суд не стал просто местом, где раздают наказание, не разобравшись, есть ли за что. Такие вот надежды и ожидания. Они основаны на законе и исходят из назначения уголовного судопроизводства.  

– Недавно были опубликованы результаты работы судов в РМ за 2022 год и было обнародовано, что оправдательных приговоров стало больше в 4 раза. Значит, надежды Алексея Меркушкина усиливаются в ожидании возможности оправдаться в суде?!

– Это действительно так, в 2022 году оправдательных приговоров было постановлено в 4 раза больше по сравнению с прежним годом. По этому поводу в одной из газет опубликован материал с восклицательным знаком его заголовка: «Оправданы 12 обвиняемых!»

Можно было восторгаться и восклицать, если это была цифра оправданных, например, из 36 осужденных. Но когда в той же газете видишь цифры о том, что в 2022 году было осуждено почти 13 тысяч граждан и эту цифру сопоставляешь с числом оправданных, то начинаешь понимать, что число оправданных – это маленькая, совсем маленькая доля из числа осужденных. Вот такие вот результаты рассмотрения в судах уголовных дел. 

– Уму непостижимо! Как в народе говорят: это игра в одни ворота! Сногсшибательно!

– И тем не менее, у нас нет других судов, кроме тех, которые плодят такие результаты. В эти суды мы идем с надеждой оправдаться.  Не могу не привести слова великого процессуалиста М.С. Строговича: «Что за суд, в котором нельзя оправдаться?!». Тем более, при наличии к тому оснований.

Надежды на это должны питать оправдательные доказательства по делу, те, которые были получены в ходе предварительного следствия и те, которые собрала сторона защиты в порядке статьи 86 УПК РФ.

Надежды питает и суд, который должен быть свободен от обвинительной установки, суд, который кропотливо, со знанием закона, обстоятельств случая, вдумчиво и совестливо будет вникать  и взвешивать все доводы сторон. Суд, у которого должен быть высокий уровень правовой культуры и крепкие нравственные устои, позволяющие ему твердо действовать по закону и совести. 

Надежды, в конце концов, питает и то, что обвинение  будет в суде поддержано на уровне Генеральной прокуратуры РФ и прокуратуры РМ, а представители этого ведомства будут действовать строго по закону и при этом еще и соблюдать приказ Генерального прокурора Российской Федерации от 30 июня 2021 года № 376 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства». А этот приказ, например, устанавливает, что «от активной позиции и профессионализма государственного обвинителя в значительной степени зависят законность и справедливость рассмотрения уголовного дела». При этом в нем же и предписывается, что «отказ от уголовного преследования невиновных и их реабилитация в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и поддержание обоснованного обвинения». 

Правда, не могу не сказать при этом, что за мою долгую защитительную адвокатскую деятельность лишь раз государственный обвинитель отказался от обвинения в ходе судебного разбирательства с моим участием.

– Любовь Даниловна, я снова хочу поделиться своими впечатлениями от последнего процесса по Алексею Меркушкину. Когда защита задавала представителю прокуратуры вопросы, он отвечал на них одной фразой «добавить нечего», и её он повторил несколько раз! На мой взгляд, это значит, что прокурор явно не хочет ни слушать, ни, тем более, слышать! Ему «добавить нечего»…  А Вам есть, что добавить в финале нашей беседы?

– Очень хочется надеяться, чтобы в суде было так, как призывал  Плевако Ф.Н.: «Обществу нужно правосудие; правосудие же должно карать тех, чья вина доказана на суде.

 Общество не нуждается, чтобы для потехи одних и на страх другим, время от времени произносили обвинения против сильных мира, хотя бы за ними не было никакой вины». 

Действующий УПК РФ требует достижения такого назначения уголовного судопроизводства, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден. 

Несмотря ни на что, хочется верить, что так и будет по делу Алексея Николаевича Меркушкина – если нет доказательств виновности, то нельзя карать невиновного. 

Л.Д. Калинкина поделилась откликом адвоката коллегии адвокатов №1 Адвокатской палаты РМ Нарядчикова В.Н. Приводим его слова без купюр:

«Действительно, есть прямые указания закона, четкие позиции Пленума Верховного Суда РФ о том, при какой осмотрительности следует применять заключение под стражу и его продлевать. Однако наблюдается повсеместное системное игнорирование данных предписаний. Причем это многолетняя практика, что наводит на мысль об указанных требованиях закона и высшего судебного органа, как декларативных.

Сложившаяся судебная практика, прочно устоявшаяся в данной сфере, наводит на мысль о нежелании что-либо менять в данной области. Ведь не только закон, Верховный Суд РФ, но и с постоянной периодичностью делаются заявления Председателем Верховного Суда РФ, иными официальными лицами, даже Президентом РФ, что необходимо сокращать количество случаев применения меры пресечения в виде заключения под стражу, применять альтернативные меры пресечения. Однако на практике продолжает демонстрироваться другой подход – чуть ли не повсеместно заключают обвиняемых под стражу, продлевая и продлевая срок их содержания. 

При этом игнорируется главное требование закона по данному вопросу, предусмотренное в статье 97 УПК РФ о возможности применения данной меры пресечения лишь при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый, обвиняемый свершит указанные в данной статье действия. Пленум Верховного Суда РФ разъясняет, что данные основания должны подтверждаться достоверными сведениями. Если их нет, то решение суда не может являться законным. Процессуальные ситуации, при которых срок содержания под стражей многократно продлевается, а новых обстоятельств для сохранения данной меры пресечения не появляется, имеющиеся отпадают, нередко сопряжены с позицией лица, в отношении которого избирается мера пресечения. 

А данная позиция, как правило, сопряжена с отрицанием вины во вменяемых ему деяниях. Более того, с активным оспариванием обвинения.   Нельзя забывать, что данная мера пресечения ввиду ее максимальной суровости по сравнению с иными мерами пресечения существенным образом ограничивает права и свободы человека, сказывается на его здоровье, на здоровье и условия жизни членов его семьи. Не секрет, что условия содержания в российских следственных изоляторах признавались пыточными. А это, в свою очередь, оказывает на обвиняемого существенное давление. 

Совокупно с этим ограничиваются возможности обвиняемого и в плане его самозащиты. Нахождение его в условиях строгой изоляции от общества существенно ограничивает, а нередко и лишает его возможности сбора доказательств защиты против выдвинутого обвинения. Из этого следует вывод о некой солидарности, о повальном удовлетворении ходатайств о заключении под стражу и продлении его срока при наличии  предусмотренных законом альтернативных, более мягких мер пресечения, которые вполне эффективно могут предотвратить совершение обвиняемым действий, предусмотренных ст.97 УПК РФ, и обеспечить его надлежащее поведение.

Как справедливо указывается в интервью (предыдущее интервью Л.Д. Калинкиной см. в газете «Мордовия», №7 от 15.02.2023 г. – прим. ред.), имеется некоторая избирательность в судебной практике, когда в одних случаях суды, в том числе и проверочных инстанций, вспоминают о требованиях уголовно-процессуального закона и о его смыслах, а в других их забывают, не замечают. Соглашаясь со всеми выводами, представленными в интервью,  полагаю: данная ситуация останется прежней до тех пор, пока не будут сделаны реальные шаги по ее исправлению, как политическими,  законодательными путями, так и практическими мерами, усилиями Верховного Суда РФ.»