Туляки увековечили нашего земляка генерала Болдина

Один из главных героев Великой Отечественной войны генерал Иван Васильевич Болдин теперь увековечен и памятником. Причем в центре одного из самых богатых, с точки зрения военной истории, городов – Туле. Именно благодаря прославленному уроженцу Инсарского уезда легендарный арсенал не попал в руки фашистов. К сожалению, установка памятника стала последним успехом известного саранского краеведа Ивана Степановича Бурнайкина. Иван Степанович ушел из жизни после поездки в Тулу…

Батрацкий сын

Трудностей крестьянского быта будущий генерал Иван Болдин хлебнул с детства. Он был старшим сыном в многодетной семье батрака и его устремления и амбиции редко находили отклики у окружающих.

«Наша деревня на всю округу «славилась» своей темнотой. Недаром про нас говорили: «В Высоком неграмотных больше, чем населения». В этой горькой шутке заключалась и моя трагедия. Бывало, только скажешь, что хочу учиться, отец в ответ:

«Ишь чего задумал! В поле ученые ни к чему. Без них, крюцоцников, обойдемся (так в деревне называли грамотеев, выговаривая «ц» вместо «ч»)», - писал генерал в своих мемуарах. Иван Васильевич вспоминал, что когда в его родном Высоком открыли школу, отец неожиданно отпустил его на два года учиться. Правда, благосклонность к учению у родителя вскоре закончилась: - «Говоришь, грамотен, а поди-ка реши задачу, какую дам. Два года в школу ходил? Два года у помещика не работал? А теперь посчитай, сколько денег потерял я из-за твоей учености». 

А потом была Первая мировая, возвращение Ивана, «подпустившего рано к своим глазам морщинки» домой, революция и гражданская война. Строки его воспоминаний свидетельствуют о том, что Болдин был искренним и идейным большевиком, революционером. Однако его «Страницы жизни» писались в годы, когда заявить иное было невозможно…  

Одиссея генерала Болдина

Генерал Иван Болдин – личность историческая. И относительно его действий иногда ведутся споры среди историков. Но не подвергается сомнению главное. В июне сорок первого очень немногие наши генералы проявили полководческие таланты. Генерал-лейтенант Болдин, говоря словами Сталина, «не оказался Гинденбургом» - но зато он смог, в отличие от многих своих коллег, остаться Русским солдатом! Заглавные буквы по отношению к генералу использует военный историк Александр Усовский. Он же ввел понятие «Одиссея генерала Болдина», когда тот принял решение пробиваться на восток, на соединение со своими из «Белостокского котла». И, начав свой поход от деревни Токари (это сегодня Польша) 26 июня, – он завершил его только 11 августа у деревни Приглово на Смоленщине, пройдя с боями ВСЮ Белоруссию с запада на восток! То был подлинный ад. 

Одиссея генерала Болдина и его группы, как известно, послужила основой для написания первого тома бессмертной трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые». 

Генерал Болдин ведёт на восток, к своим, свою «сводную дивизию»; у него время от времени появляются радиостанции (захваченные у немцев), в том числе – особо мощные, способные держать связь на расстоянии до трехсот километров, к его группе постоянно примыкают все новые и новые окруженцы – то есть информации о событиях на Большой земле у генерала достаточно. В начале августа, когда его «сводная дивизия» достигает Днепра, к ним прибивается отряд командиров и красноармейцев из разгромленных в сражении под Сенно танковых частей Второго стратегического эшелона – и доселе смутные и неясные слухи превращаются в жестокую правду. Генерал Болдин узнаёт, что все командование бывшего Западного  особого военного округа расстреляно!

Заместитель командующего ЗапОВО, второй человек в командовании фронта, генерал-лейтенант Болдин не дрогнул ни на мгновение – марш его «дивизии» на восток продолжился с прежней решительностью. 9 августа, подойдя к городу Духовщина, он выслал к предполагаемой линии фронта офицерскую разведку, капитана и политрука – которые первыми из его людей дошли до своих. 11 августа совместной атакой «сводной дивизии» Болдина и 517-го полка 166-й стрелковой дивизии немецкий фронт был прорван, и полторы тысячи солдат и офицеров, начавших вместе с генералом Болдиным свой крестный путь на восток из-под Белостока, соединились с основными силами Красной Армии…

Единственный человек из руководства Западного фронта, генерал-лейтенант Болдин не понёс никакого наказания за июньскую катастрофу этого фронта – более того, практически тотчас после его прибытия в штаб 19-й армии он был назначен на свою прежнюю должность - заместителя командующего Западным фронтом, который, правда, состоял уже из совсем других частей. Июньский кошмар никто никогда не ставил в вину Болдину. Не ставил, потому что Болдин делом доказал, что ни разу за все те трагические дни не проявил «трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности», ни разу не был замечен в «развале управления войсками, сдаче оружия и складов противнику, самовольном оставлении боевых позиций» - что инкриминировалось руководству Западного фронта. Единственный из его членов, он никак и нигде не обвинялся в гибели фронта – ибо делом доказал свою готовность умереть, но не сдаться врагу…

Тула берегла Москву…

А 22 ноября 1941 года Болдин принял на себя командование обороной Тулы. О боях на подступах к этому городу, который являл собой рубеж на московском направлении, рассказывать бессмысленно, все знают об этом еще со школы. Гудериан пытался подступиться к крепости со всех сторон и везде наталкивался на грамотное и одновременно ожесточенное сопротивление. «Как ни пытался враг… взять Тулу и этим открыть себе дорогу к столице, успеха он не добился. Город стоял как неприступная крепость. В разгроме немецких войск под Москвой Туле и ее жителям принадлежит выдающаяся роль», - писал Жуков. 

Немецкое наступление выдохлось. В начале декабря Болдин повел свою 50-ю армию в контрнаступление. На Гудериана посыпались сильнейшие удары, и он понял, что Болдин может перехватить пути отступления немецких частей из районов Венева и Михайлова. Немецкие части были смяты. Болдинская армия гнала немцев десять дней и отбросила их на запад на 130 километров. Так началось освобождение…

Иван Васильевич навечно остался в Туле своим. Своей навечно стала Тула для Болдина. «И по сей день я поддерживаю связь со многими её защитниками», - писал он спустя десятилетия…   

П. Семенов.