Присяжные завершили рассмотрение дела  организованного преступного сообщества «Мордва»

В Верховном суде РМ завершается двухгодичный марафон по рассмотрению уголовного дела организованного преступного сообщества «Мордва». Уже почти ночью 7 ноября, после двенадцатичасового совещания, коллегия присяжных огласила вердикт. По данным Следственного комитета по РМ, десять подсудимых в зависимости от роли каждого были признаны виновными в участии в преступном сообществе, бандитизме, убийствах и покушении, причинении тяжкого вреда здоровью, незаконном обороте оружия, даче и получении взятки и др.

От других классических «бандитских» процессов «мордовский» отличался тем, что в компании с Владимиром Казаниным и Вячеславом Маковчуком, которых следствие обвиняло в руководстве ОПС со всеми вытекающими отсюда преступлениями, на скамью подсудимых «приземлился» бывший высокопоставленный сотрудник республиканского МВД Сергей Коцюбинский, долгое время за солидное вознаграждение работавший на представителей криминалитета. Помимо главных действующих лиц за давние деяния отвечали Андрей Сяфуков, Валерий Калинин, Виталий Колыженков, Борис Тимонькин, Александр Чугунов, Олег Вельматов и Семен Лавский. Наряду с участием в ОПС первым четырем из них следствие инкриминировало убийства  и «тяжкие телесные», Чугунову – принуждение к совершению сделки (по данным СКР по РМ, он и Маковчук «отжали» у предпринимателей торговые площади  ЦУМа), Вельматову и Лавскому – дачу взятки (по версии следствия, именно они передавали Коцюбинскому деньги от Казанина).  Кстати, Вельматов и Лавский  во время следствия и суда были выпущены под залог. По данным УФСБ по РМ, за возможность просыпаться дома, а не в тюремной камере, они внесли по 5-10 миллионов рублей. 

Новая структура со старым названием

По данным Следственного комитета по РМ, возникнув в конце 80-х годов прошлого века, в конце 90-х группировка «Мордва», как и другие криминальные структуры Саранска, не избежала «междоусобной» войны. Разделившись на два «лагеря», один из которых возглавил Казанин, стороны активно устраняли друг друга. По материалам дела, в состав «мордовских» (новое формирование унаследовало старое название) входило не менее трех вооруженных банд. Огнестрельный арсенал, имевшейся на вооружении ОПС, был внушителен и разнообразен: пистолеты ТТ, автоматы Калашникова, обрезы, гранаты… «Виртуозно» используя оружие, в 1997-2001 гг. в Саранске и Чамзинке «мордовские» расправились с несколькими «конкурентами». Но самым громким делом преступного сообщества стало убийство полковника милиции в отставке Виктора Лаврова, совершенное  в 1999 году во время «борьбы» с городскими властями за Центральный рынок.

Кровавый рынок

Центральный рынок Саранска был одной из самых прибыльных торговых точек, отхваченных группировкой Казанина при разделе сфер влияния. Здание и прилегающую к нему территорию арендовала подконтрольная «мордовским» компания. Отсюда шли неиссякаемые финансовые потоки – все предприниматели, работающие на рыночных площадях, исправно платили дань «Мордве». Этих денег хватало и на личное обогащение, и на приобретение оружия, и подкуп чиновников, и многое другое. Однако в 1999 году администрация города, которой не нравилось существующее положение дел, попыталась очистить рынок от «крышевателей» и следующий договор аренды заключила не с продовольственной компанией, а с Ассоциацией сотрудников правоохранительных органов, созданной Лавровым. Это был большой удар по финансовой системе группировки. Серьезных доходов лишилась продовольственная компания, перестали платить «налог» торговцы… Однако подконтрольная «Мордве» фирма продолжала арендовать околорыночную территорию, на которой располагались торговые киоски. Доход здесь был не менее солидным, нежели от предпринимателей в самом здании. Тогда при поддержке администрации города Лавров решил полностью выдавить бандитов с рынка. Через Арбитражный суд городские власти собирались досрочно лишить фирму права аренды околорыночной территории. Точки над «и» должно было расставить судебное заседание, назначенное на 26 августа 1999 года. Лавров намеревался выступить в суде…

Но «Мордва» уступать тоже не собиралась. В день рассмотрения дела в суде, зная, что Лавров проедет через лямбирское село Атемар, киллеры устроили целый маскарад с декорациями и переодеванием: соорудили препятствие в виде «дорожных работ» и под видом строителей приготовились  к ожиданию. Когда машина Лаврова стала объезжать заграждение, убийцы открыли огонь. От полученных ранений потерпевший скончался на месте. Вопрос в Арбитражном суде в тот день решился в пользу подконтрольной «Мордве» фирмы…

Расправа над свидетелем

Непосредственные участники расправы вскоре были задержаны. Судебный процесс по громкому делу тоже не обошелся без беспредела: участники группировки дважды устраивали покушения на саранскую предпринимательницу, которая осмелилась дать показания против «мордовских». В январе 2001 года «боец» Александр Амелин напал на женщину с ножом во дворе дома по ул. Советская. Потерпевшая получила 12 ранений, у нее были повреждены почти все органы брюшной полости. «Я выжила чудом, после операции неделю находилась в коме. На меня сбегались смотреть все хирурги, они не могли припомнить, чтобы после таких ранений люди оставались в живых», - рассказывала предпринимательница. Но «братва» не успокоилась и после того, как превратила ее в инвалида. 12 апреля того же года женщина выступила в суде, а ночью к ее двери подвесили растяжку с гранатой… Пережив и это покушение, потерпевшая была вынуждена несколько лет скрываться в другом регионе, а преступление раскрыли лишь в 2009 году. 

Между тем в августе 2001 года 13 участников расправы над полковником выслушали приговор Верховного суда. Непосредственный исполнитель преступления получил пожизненное заключение, организатор – 25 лет колонии. Длительными сроками за колючей проволокой наказали и других подсудимых. Что касается Казанина, которого следствие считало заказчиком преступления, то он почти сразу после убийства Лаврова сумел скрыться. Следующие почти 10 лет он находился в розыске, причем его искала не только российская милиция, но и Интерпол. Как выяснится много позже, бегать от правоохранительных органов ему помогал высокопоставленный сотрудник МВД по РМ Сергей Коцюбинский.

Преступные «премии»

К 2000 году, которым следствие датирует начало «сотрудничества» полковника МВД с лидером «мордовских», за плечами Коцюбинского было уже полтора десятка лет милицейской выслуги. Он стоял у истоков создания подразделения по борьбе с оргпреступностью, дослужился до заместителя начальника УБОП, но в один прекрасный день что-то заставило его переметнуться на другую сторону. «Работодателям» из преступного мира он «слил» немало секретных сведений (в том числе имя свидетельницы по делу об убийстве Лаврова) и деталей планировавшихся спецопераций. Разоблачить «крота» удалось только в 2007 году (в то время он занимал еще более высокую должность – заместителя начальника криминальной милиции МВД), а задержать и того позже.

- Конечно, мы понимали, что  в наши ряды затесался предатель. Когда одно за другим срывались оперативные мероприятия, бандиты постоянно были на шаг впереди, вывод напрашивался только один: кто-то из сотрудников предупреждает противоборствующую сторону о наших планах. Коцюбинский попал под подозрение почти сразу; о том, что ему нельзя доверять, говорили и ветераны нашего подразделения, да и вообще, он был каким-то «скользким». На меня, например, сразу произвел настороженное впечатление, и хотя первое впечатление бывает обманчивым, в этом случае оно не подвело,  - вспоминает врио министра внутренних дел по РМ Игорь Панкратов, в 2005-2008 гг. возглавлявший УБОП. – Но прямых доказательств против Коцюбинского не было. Мы почти математическими действиями вычисляли его, затем вместе с сотрудниками УФСБ по РМ проводили разработку: дезинформировали, создавали различные ситуации, где он мог бы себя «проявить». В результате окончательно убедились, что этот человек – не тот, за кого себя выдает. После всех этих событий его перестали посвящать во что-либо, а летом 2007 года министр внутренних дел Николай Ларьков вывел его за штат. Поэтому задержание Коцюбинского для нас сюрпризом не стало, напротив, было ожидаемо. Когда его взяли, он в свое оправдание заявил, что прикрывал Казанина потому, что не считает его виновным в чем-либо…

Оперативники УФСБ наблюдали за Коцюбинским с марта 2007 года. Задержали полковника 8 февраля 2008 года возле одного из домов по ул. Осипенко после того, как «связной» Казанина – Олег Вельматов – передал ему очередное вознаграждение в 250 тысяч рублей. Неподалеку от места встречи чекисты «взяли» Семена Лавского, который также «работал» с милицейским «информатором». Одновременно в Москве на съемной квартире «повязали» Казанина. Тот проживал в столице по поддельным документам.

По данным следствия, премия в 250 тысяч была фиксированной ежемесячной «зарплатой» высокопоставленного сотрудника и превышала даже его милицейский годовой (!) заработок. Всего же только за один год, что Коцюбинского выслеживали правоохранители, он получил от Казанина 2,8 миллиона рублей. Так в одночасье милицейский начальник превратился в обвиняемого по таким тяжким статьям, как «Участие в ОПС», «Разглашение государственной тайны», «Злоупотребление должностными полномочиями» и «Получение взятки». 

История ОПС в 184 томах 

По данным Следственного комитета, расследование деятельности «мордовских», продолжалось в общей сложности более пяти лет: с 1999-го года следователи по особо важным делам то приостанавливали его, то возобновляли снова, окончательно завершив к июлю 2009 года. Затем еще два года обвиняемые знакомились с материалами уголовного дела, объем которого составил 184 тома! Только в ноябре 2011-го оно, наконец, поступило в Верховный суд. Обвиняемые пожелали, чтобы оценку их деяниям дали присяжные, а когда скамейка была сформирована, начали искать подходы к заседателям. По данным МВД по РМ, на присяжных пытались оказать давление, однако информация стала известна полицейским и незаконные действия были предовращены.

12 часов совещания

Перед вынесением вердикта присяжные почти  12 часов провели в совещательной комнате, отвечая на 146 вопросов, поставленных перед ними председательствующим. По имеющимся данным, мнение коллегии не всегда было единодушным, порой голоса делились в пропорции 9:3, 11:1, 7:5, 10:2. В целом по делу был вынесен обвинительный вердикт; сейчас суд конкретизирует информацию, поэтому полный расклад по каждому из подсудимых будет известен позже. Пока же известно, что у Коцюбинского не доказано участие в ОПС (экс-полковник и сам отрицал обвинение по этой статье), кроме того, по истечению срока давности у него прекращено «Разглашение государственной тайны». 

Приговор подсудимым планируется огласить ближе к концу года.

«Вердикт восприняли спокойно»

Как любое дело  с участием присяжных, «подвиги» «Мордвы» рассматривались в закрытом режиме. Об эмоциональной стороне процесса, поведении подсудимых, их реакции на вердикт, сложностях работы нам рассказал руководитель группы гособвинения – старший прокурор отдела республиканской прокуратуры Николай Писчаскин. 

- Накал страстей был высок. Трое подсудимых – Маковчук, Чугунов и Сяфуков активно защищались, по нескольку дней давали показания, выступали с речами, порой вели себя агрессивно. Их защита заявляла массу ходатайств, в основном – об исключении из дела доказательств. Эти доводы были тщательно проверены, в большей части суд их не удовлетворил. Остальные подсудимые вину по большинству инкриминируемых преступлений признали, но давать показания отказались. Как мне показалось, Казанин воспринимал все происходящее скорее отрешенно, Коцюбинский был подавлен. Внешней реакции на вердикт у подсудимых не последовало, хотя чувствовалось, что они взволнованы. Думаю, они все-таки питали надежду на то, что их оправдают.

- Свидетели, потерпевшие не отказывались от показаний, данных в ходе следствия?

- Нет, такого не было. За время процесса мы допросили около 200 свидетелей. С десяток из них были засекречены, давали показания из другого помещения, голоса их намеренно искажались специальной аппаратурой. Но от дачи показаний никто не отказывался.

- Какие трудности возникали в ходе процесса? 

- Доказывать вину подсудимых суду присяжных всегда сложнее, нежели профессиональному. Здесь требуется убедительное предъявление доказательств, без малейшего допущения каких-либо сомнений. Кроме того, дела по оргпреступности сложны еще и сами по себе: речь, как правило, идет о давно совершенных преступлениях, а человеческая память недолговечна и имеет свойство стирать детали… К тому же свидетели по таким эпизодам обычно из той же, криминальной среды, и не очень охотно вспоминают прошлое. 

- Вы были уверены в обвинительном вердикте?

- Пожалуй, на подсознательном уровне – да. Но опасения присутствовали, потому что предсказать исход дела, когда его рассматривают присяжные, практически невозможно. Кстати, присяжные продемонстрировали серьезное и ответственное отношение к своей судебной деятельности, активно участвовали  в слушаниях, исправно посещали заседания на протяжении двух лет. Мы им очень благодарны. 

В. Филатова.