«Я ни в чем не признавался!»

На допросе в суде Александр Шелудяков опроверг свою причастность к инкриминированным ему преступлениям

В Пролетарском суде завершился допрос бывшего руководителя республиканского УГИБДД Александра Шелудякова. Отставной офицер излагал свою версию событий на протяжении трех заседаний, отрицая вину в мошенничестве и взяточничестве. Все это время участники судебного процесса постоянно задавали ему один и тот же вопрос: почему на следствии он признал инкриминируемые ему преступления. Шелудяков не уставал отвечать, что признательных показаний не давал, а только подписывал. «Мне обещали, что судебный процесс пройдет в особом порядке и наказание последует в виде штрафа», - повторял он.

«Один-полтора»

Напомним, один из эпизодов касается мошенничества в отношении начальника Рузаевского ОГИБДД Александра Мусатова. По версии следствия, осенью прошлого года главный гаишник региона обещал посодействовать Мусатову в постановке на учет в жилищную комиссию МВД по РМ и требовал за «услугу» сначала один миллион рублей, затем – полтора. Переговоры проводились через друга Мусатова – начальника Ковылкинского ОГИБДД Рустама Исякаева; он же должен был получить деньги и передать их полковнику. 15 января 2014 года Мусатов отдал Исякаеву часть суммы – 1,3 миллиона, и районный начальник тут же был задержан сотрудниками УФСБ. 

- Я об этой истории вообще ничего не знал! – заявил Шелудяков в суде. – В октябре 2013 года встретил в Управлении Исякаева, который попросил принять Мусатова, дескать, он жалуется, что не может ко мне попасть. «А что ты за него ходатайствуешь? Есть вопросы по службе – пусть заходит», - ответил я. На этом наш разговор закончился. Про жилищные дела я вообще с Исякаевым никогда не говорил! О квартирном вопросе Мусатова мне докладывал Шеин, который входил в состав жилкомиссии. Объяснил, что был против постановки Мусатова на очередь, потому что у него в Лямбире есть дом. Я еще заметил, что, наоборот, надо было поддержать, так как Мусатов сирота… Еще один разговор состоялся через несколько месяцев – 13 января 2014 года. Мусатов подошел, пожаловался, что комиссия поставила его на очередь, но не направляет документы в Москву. Мимо как раз проходил Шеин, я поручил ему выяснить ситуацию. Он уточнил в МВД и сказал, что вопрос решен. Ваша честь, меня эти квартирные дела вообще не интересовали!.. Дай водички, пожалуйста, - обратился подсудимый к жене, которая предусмотрительно принесла в суд бутылку минералки.

- На следующий день, 14 января, у нас с утра было подведение итогов, я заслушивал начальников подразделений, - продолжил Шелудяков, испив воды. – Первым вызвал за трибуну Мусатова. Ругал его, потому что результаты работы его отделения только ухудшались…

- Как вы считаете, почему? – спросил прокурор.

- Думаю, ему просто некогда было заниматься служебной деятельностью. Не мог он разорваться на двух работах.

- Вторая – это какая? - недоуменно уточнил гособвинитель.

- Ну, ФСБ же он помогал, - с оттенком удивления ответил полковник, мол, к чему уточняющие вопросы, дело-то очевидное. Реплика вызвала улыбку у защитницы Шелудякова и смешки в зале. – …После совещания Мусатов вызвал меня из кабинета в холл и завел разговор о «благодарности по поводу», упомянул Исякаева, который «сначала говорил один, сейчас - полтора»… Я ничего не понял и ответил, что Исякаев обманывает.

- Но как вы поняли, что Исякаев в чем-то обманывает Мусатов? – подключился судья. – На оперативном видео, которое мы смотрели, вы ведь даже не уточнили, о чем речь, а сразу «схватили» тему и сказали, что обманывает...

- Потому и сказал, что не понял, какая еще «благодарность по поводу»! Я повода для благодарности не давал.

- А «один-полтора» как можно объяснить?

- Да я вообще не понял про эти «один-полтора»!.. Дай водички, пожалуйста...

Сделав несколько глотков, Шелудяков заявил, что был зол на Мусатова, поэтому не вникал в тонкости разговора.

- Он вам говорит: «У меня с собой», - продолжил судья.

Шелудяков замялся.

- Ваша честь, я такого не помню, - ответил он через пару секунд. – Может быть, на видео это есть, но я не обратил внимания. И вообще, наши отношения с Мусатовым вполне позволяли ему самому подойти ко мне и передать деньги. Другой вопрос, за что он мог отдать мне такую сумму? Если бы я помогал ему, то не требовал бы вознаграждения. И он не предлагал бы мне деньги… Кстати, в этот же день я встретил Исякаева и спросил, что это за разговоры такие про «один-полтора». Он объяснил, что они работают над устранением недостатков в Рузаевке и имеется в виду один месяц и полтора месяца… Я успокоился, ведь Исякаев с Мусатовым земляки, всегда друзьями были…

- А какие отношения у вас были с Исякаевым? – последовал вопрос от адвоката экс-начальника Ковылкинского ОГИБДД.

- Исякаев был профессионалом в работе, до службы в ГАИ он работал председателем колхоза и быстро освоил основные направления деятельности – дорожную инспекцию, автохозяйство. Я хорошо к нему относился, он честный и порядочный человек, но вот характер у него… Исякаев очень конфликтный, вспыльчивый, колючий человек. Я думаю, его могут выдержать только родственники – от безысходности. Дружить с ним очень тяжело.

- А вы пытались? – заинтересовался прокурор.

Повисла небольшая пауза, после которой бывший главный гаишник региона неопределенно ответил:

- Нет, ну сначала все равно присматриваешься, с кем дружить, с кем – не надо… А по работе мы с ним несколько раз ездили в Москву в главк. Сначала прибывал Исякаев, выяснял по поводу недостатков, через день подъезжал я, он мне докладывал. Мне это было в помощь. 

- Можно говорить, что по работе Исякаев был вашим доверенным лицом?

- Что значит доверенным? Он не был доверенным человеком! Просто он предметом владел лучше, чем другие. Ну и что, что я направлял его в Москву для решения служебных вопросов! Почему вы сразу считаете, что он был доверенным человеком? - занервничал подсудимый. Впрочем, после небольшой пикировки с прокурором полковник все-таки признал, что по работе Исякаеву доверял…

- Какой вывод следует из показаний, которые вы сейчас дали суду про «один-полтора»? – спросила адвокат.

- Что я непричастен ко всему этому! – с некоторым возмущением ответил Шелудяков. 

- Почему же на следствии вы давали иные показания про этот миллион? – спросил прокурор.

- Это правоохранительные органы такой смысл вложили. Я же рассказывал, меня уговорили, что будет небольшой эпизод по мошенничеству, судебный процесс пройдет в особом порядке, меня накажут штрафом и все…

Бескорыстная помощь коллеге из столицы

Второй эпизод, свое видение которого изложил Шелудяков, касался его денежных взаимоотношений с начальником отделения пропаганды ГИБДД России Владимиром Шевченко. Следствие полагает, что Шелудяков дважды передавал московскому полковнику деньги, «отрабатывая» которые, Шевченко должен был поговорить с первыми лицами ведомства о снятии с руководителя мордовской автоинспекции дисциплинарного взыскания и посодействовать в продлении контракта по службе. Допрошенный ранее в суде Шевченко заявил, что никаких обещаний Шелудякову не давал, а 100 тысяч рублей взял в долг. Этой же позиции придерживается и подсудимый. 

- Летом 2013 года руководство МВД по РМ направило в Москву документы о снятии  с меня дисциплинарного взыскания, наложенного полугодом ранее. Для продления служебного контракта желательно было не иметь никаких замечаний по работе, а я собирался «продлеваться». В августе 2013 года я был в отпуске в Тольятти, и оттуда вылетел в Москву, чтобы узнать реакцию московских генералов на ходатайство о снятии взыскания. В главке я встретил Шевченко, и он попросил в долг 50 тысяч рублей примерно на полгода. Почему ко мне обратился? Так мы с ним ровесники, старожилы, можно сказать, и давно знакомы. Я обещал помочь, но подзабыл, а он через месяц напомнил. К тому моменту я находился уже в Саранске, а банковскую карту, на которой у меня тогда лежало около 800-900 тысяч, забыл в Тольятти, поэтому в деньгах был ограничен. Поделился этой проблемой со своим подчиненным и другом Кияйкиным. Я с ним часто советовался и секретничал. Он предложил: «Давай я отправлю! Когда вернет, тогда и вернет, как говорится, не горит». Вот и отправил поездом с проводницей. Я и не предполагал, что Шевченко может не вернуть долг. Впрочем, в таком случае я бы сам отдал 50 тысяч Кияйкину, в то время эта сумма была не столь значительна для меня, - сказал Шелудяков.

Второй «денежный контакт» руководителя мордовского УГИБДД с москвичом состоялся в ноябре 2013 года:

- Шевченко позвонил и попросил 30 тысяч на операцию. У меня в кабинете как раз находились Мотякин, Мусатов и Мангутов, я их отчитывал за упущения по службе. Еще был Исякаев, который по моей просьбе рассказывал им, как нелегко ездить  в Москву и отчитываться по проблемам. Они услышали мой разговор по громкой связи, и Мотякин предложил коллегам скинуться на столь благое дело. И еще сказал, что по 10 тысяч мало, давайте по 20! Я им говорю, ну вы определитесь, и они ушли. В тот же вечер я через тольяттинских друзей, которые проезжали через Саранск в Москву, отправил Шевченко 30 тысяч рублей. На следующий день пришел Исякаев с деньгами, я ему сказал, что уже ничего не надо, отдай обратно. Вернул ли он, мне неизвестно, но сам я эти деньги даже в руки не брал и какую сумму они собрали – не знаю…

- А Шевченко взамен обещал вам как-то помочь со снятием взыскания, продлением контракта?

- Да что он может обещать?! Он – пропагандист, с детьми работал! Единственное, что он может сделать, – дать плакат по детскому травматизму! Решение по моему вопросу принимал начальник главка Нилов по итогам предварительного согласования с начальниками подразделений и еще четырьмя генералами! Шевченко вообще не был вхож к Нилову, тем более руководитель пришел недавно, и он – питерский, а Шевченко из Воронежа! А у меня и с Ниловым, и с его замами – генералами - сложились хорошие отношения. Я лично был на приеме у начальника главка, и он сказал, что мне продлят контракт без вопросов. Так что это я мог Шевченко поддержать, а не он меня!.. – однако через некоторое время Шелудяков признался, что просьба все-таки была, но не столь важная: - Я его просил только узнать, когда будут подписаны мои документы! Просто я в кадровую службу пару раз звонил, там то человека нет на месте, то еще что-нибудь. Мне было неудобно надоедать по телефону, а Шевченко не составляло труда зайти в кабинет, спросить про мои дела и перезвонить мне. Ни в какой другой помощи я не нуждался.

- А начальнику главка и его заместителям вы деньги не давали взаймы? – вдруг поинтересовался прокурор.

- Они у меня не просили, - удивился Шелудяков.

- То есть не давали? – уточнил гособвинитель.

- Они не просили, - несколько раздраженно повторил подсудимый. Складывалось впечатление, что он вот-вот прибавит «а если бы попросили, то дал бы»…

- Вы согласны, что переданные Шевченко деньги были взяткой? – спросила адвокат.

- Ну, с какой стати взяткой? – возмутился Шелудяков. – Я просто по-дружески. Любой на моем месте поступил бы так же. Ну, не та должность у Шевченко, чтобы он мог решать такие вопросы, как у меня…

- Вы, Александр Анатольевич, как-то принижаете должность Шевченко, - заметил судья. – Он – не рядовой инспектор ДПС, а сотрудник главка, полковник полиции. И работал он далеко не только с детьми. В его обязанности входило и сопровождение иностранных делегаций, и работа за рубежом, и многое другое…

- Да? Я этого не знал, - бесхитростно ответил полковник.

«500 тысяч у Кияйкина просил на свадьбу!»

Еще одно инкриминированное Шелудякову преступление касается получения взятки от начальника межрайонного отдела регистрационно-экзаменационной работы Сергея Кияйкина по итогам все той же сентябрьской московской проверки. Следствие утверждает, что, как и в случае с Мусатовым и Мотякиным, главный гаишник региона требовал у подчиненного 500 тысяч рублей, за которые обещал не привлекать к ответственности и оставить в должности. В рамках оперативного эксперимента Кияйкин передал начальнику 250 тысяч рублей. «Сделка» прошла в служебном кабинете Шелудякова… Впрочем, по словам полковника, ничего подобного и в помине не было. 

- Я просил у него эту сумму, но не в качестве взятки, а в долг, чтобы сделать подарок крестнику на свадьбу! Он женился 4 октября 2013 года, а как я уже говорил, моя банковская карта осталась в Тольятти, и в средствах я был ограничен. Кияйкин мне сказал, что без проблем найдет такую сумму, я еще предупредил его, что это буквально на несколько дней, я сразу верну. Но он мне эти деньги так и не дал, да и вообще меня жена отговорила дарить полмиллиона рублей, - поведал Шелудяков.

- Что подарили в итоге? – спросил гособвинитель.

- Деньги, - вздохнул подсудимый. – Не столь большие, но и немаленькие. Занял у одного из руководителей Мордовии. У кого – не скажу, - тут же предупредил он. – Кияйкин меня оговаривает, да. И я сам себя оговорил. Дай водички, - обратился он к жене.

- Что им двигало, как вы думаете?

- Думаю, он был вынужден дать такие показания. Может быть, его самого в чем-то уличили и поставили условие оговорить меня. Иначе получается как в 37-м году, когда отец клеветал на сына, брат на брата… 

Просто хотел домой

- Вы не признаете себя виновным ни по одному эпизоду. Чем можете объяснить признательные показания, которые давали на следствии? – продолжила адвокат.

- Я не давал признательных показаний. Я просто подписывал то, что меня просили. Я же говорил, мне обещали домашний арест, особый порядок рассмотрения дела в суде длительностью в три часа. Говорили, что показания в суде оглашаться не будут.

- Александр Анатольевич, но вы же кандидат юридических наук. Как вы могли в это поверить? – последовала реплика судьи.

- Ваша честь, моя ученая степень никак не влияла на нахождение в СИЗО. А у меня гипертония, давление до 240 поднимается, мне «скорую помощь» в изолятор вызывали несколько раз, да еще я руку сломал. Я хотел домой, поэтому поверил. К тому же мне сказали, что риска никакого нет: у меня всегда будет шанс рассказать правду в суде. Когда я понял, что меня обманули, то отказался давать дальнейшие показания.

- Почему суд должен верить вам сейчас? – спросила адвокат.

- Потому что мои сегодняшние показания подтверждаются всеми материалами уголовного дела. В деле нет расхождений с моими сегодняшними показаниями.

- В чем же причина столь грандиозной фальсификации против вас? – уже не впервые прозвучал вопрос. На этот раз его задал прокурор.

- Я ведь уже отвечал: дружить надо по рангу и за разговорами следить, - устало сказал Шелудяков…

На этой неделе суд планирует допросить третьего участника «дела гаишников» - Рустама Исякаева. 

В. Филатова.