Дубенские старатели

пополняют золотой запас России

На 525 килограммов драгоценного металла увеличат в этом году золотой запас России старатели артели «Пламя». Об этом сообщила в редакцию «Мордовии»… глава администрации Пуркаевского сельского поселения Дубенского муниципального района  Татьяна Викторовна Радаева. Откуда такие данные? Дело в том, что в  этой артели работают жители села Пуркаево. Сейчас они вернулись в родные места … на каникулы – сезон добычи золота закончился. Среди вернувшихся – С.А.Голубаев, бульдозерист артели «Пламя».

 - Сергей Александрович, поведайте читателям «Мордовии», где и когда «разгорелось» «Пламя»?

- Артель находится в Южной Якутии, в городе Нерюнгри. Ее участки расположены в 80 километрах от города, а три, самых отдаленных,  - в 240 и более  километрах. На участках – полный набор техники, необходимой для добычи золота,  на каждом их них занято до 80 человек.

- Сергей Александрович, а сколько жителей села работают в вашей артели?

- Много. Например, Иван Павлович Гагин, ему уже 61-й год, а он каждую весну, и так на протяжении 40 лет, отправляется в Якутию. По 10 и более лет работают в артели Михаил Григорьевич Сульдин, Николай Валентинович Мужиков, Павел Петрович Кичкин, Роман Александрович Николаев.

кстати: 

Машинисты тяжелой землеройной техники и «легкой кавалерии» (как в артели называют машинистов, занятых на более легких бульдозерах) И.П.Гагин, С.А.Голубаев, водитель «Урала» Н.В.Мужиков, который и людей на участки развозит, и запчасти на полигоны доставляет, и золото вывозит – он по 14-16 часов за баранкой, – отмечены в буклете, посвященном 10-летию артели «Пламя». Здесь же приведена любопытная деталь: «За все годы существования артель не приобрела ни одной единицы новой горной техники. Бульдозерам от 10 до 30 лет, но все они содержатся в образцовом состоянии. Старатели – люди экономные и деньги считать умеют».

- Сергей Александрович, правда, что Север, как магнит, притягивает людей?

- Правда! Раньше это называлось романтикой. Не знаю, как это объяснить сейчас, но как только кончается зима, возникает непреодолимая тяга к переезду. Север испытывает тебя, на что ты годен, что ты за человек вообще.

- А у Вас, простите за выражение, давно эта «ломка»?

- С 80-х годов, после армии.  Сейчас уже на пенсии, а в марте снова – в поезд и через пять дней я в Нерюнгри.

С.А.Голубаев говорит так, что возникает подозрение – уж не лукавит ли он? Может быть, перепутал с географией? Но никакого лукавства нет и в помине. Вот знак «Участнику зимовки на мысе Челюскин». 1991 год. Это – на полуострове Таймыр. Вот вымпел  Госкомгидромета СССР. Это – за доставку на «Антее» бульдозера из Уфы на остров Большевик, что севернее Таймыра, он входит в архипелаг Северная Земля, где половина площади покрыта ледниковыми куполами высотой до 960 метров.

Беру глобус и по  125-у меридиану   от порта Тикси, что на берегу моря Лаптевых (кстати, здесь часто находят бивни мамонтов, а они, эти бивни, по словам Сергея Александровича, ценятся гораздо дороже золота), «спускаюсь» на юг и через несколько сантиметров, а, учитывая масштаб - это несколько тысяч километров,  «оказываюсь» в Нерюнгри.

Понимаю, что «материальный» вопрос неуместен, тем не менее, любопытство берет верх, и, извинившись, спрашиваю:

- Сергей Александрович, а, может быть, вся эта тяга к перемене мест объясняется просто и базируется она на финансовом фундаменте?

Улыбаясь, Сергей Александрович принимает вопрос и разводит руками – только не вширь, а сверху вниз и добавляет:

- Такой, примерно, полиэтиленовый мешок, наполненный деньгами. И с ним, прямым ходом – в банк, чтобы руки не жег.

- А как они достаются?

- Подъем в пять часов. Завтрак, потом на машине до участка, и в 7 часов – за рычагами бульдозера. И так до 19 часов. Потом снова на машине возвращаемся к балкам – вагончикам, где обитаем. Ужин, телевизор, если хватит сил, и сон. Все. Так с марта по октябрь, без всяких отпусков и выходных.

- Что, и не расслабляетесь?

- Сезон кончится – вернулся домой – хоть опейся. На Севере – сухой закон и свои правила.  Там нет трехступенчатой волынки: выговор, строгий выговор, увольнение. Все обходятся без 105-го китайского предупреждения: употребил – сразу прощайся с работой. А там найти ее не так-то просто. Мы за несколько месяцев до начала сезона подтверждаем свое согласие приехать и просим  держать место вакантным, потом ждем вызова.

- Почему сезон длится с марта по октябрь?

- В марте участки оживают: начинаются вскрышные работы, то есть бульдозеристы перемещают миллионы кубометров породы. Доходим до песка. Он начинает оттаивать, вскрываются реки – и тут начинается основная работа: промывка песков, которую ведут гидромониторщики. Это тяжелая работа – ворочать пушку гидромонитора и промывать по тысяче кубометров песков в сутки, чтобы добыть заветные граммы желтого металла.

Завершают весь технологический процесс добычи золота съемка и доводка черновых концентратов и плавка золота в слитки. Участок, где производят заключительные операции, называют – бывают же такие совпадения! – ШОУ – шлихообогатительным участком. Кстати, наша артель, единственная в крае, которая ведет плавку золота и сдает на аффинажные заводы уже готовый продукт – слитки.

До нового сезона остается три с небольшим месяца.

- Скоро пойдем заказывать билеты, - с улыбкой произносит Сергей Александрович.

В.Климанов, журналист.

история

Когда мужики села Налитово стали заниматься отходничеством, в том числе и мыть золото, - неизвестно. Зато известно, что двухлетнего Максима Пуркаева, будущего генерала армии, в честь которого впоследствии переименуют село, в 1896 году мать привезла к отцу, работавшему плотником на Ленских золотых приисках в районе Бодайбо. Тех самых, где 4 апреля 1912 года по приказу жандармского ротмистра Терещенкова было расстреляно мирное шествие рабочих – 270 человек  убито, 250 – ранено. После смерти отца в 1909 году Максим стал старшим рабочим на прииске. В 1911 году он вернулся в родное село Налитово ныне Дубенского района. Отходничество – давняя традиция села. Среди уроженцев Налитова – бурлаки и  судостроители, нефтяники и плотники, пастухи и лесные сторожа.