Квартирный триллер в Ковылкино

Почему пожилая и одинокая женщина-инвалид оказалась втянута в жилищную аферу и рискует остаться без крыши над головой

Квартирный вопрос, как это часто бывает, перерос в подлинную человеческую трагедию. Больная пожилая женщина-инвалид, долгое время обитавшая в барачной комнате безо всяких удобств, несколько лет назад смогла приобрести уютную однокомнатную квартиру. У пенсионерки не могли возникнуть вопросы к сделке, ведь продавала жилье её хорошая подруга, а часть денег была получена через жилищный сертификат. Однако по необъяснимой причине следом за договором купли-продажи, возник еще один договор – дарения. Пенсионерка дарила едва купленную квартиру… бывшим хозяевам. 

Нерадостная жизнь

В жизни Анны Алексеевны Вишняковой не было почти ничего отрадного. Врожденный недуг не позволил ей расти, так что и сейчас, в 63 года, ростом пенсионерка больше похожа на ребенка. Несмотря на многочисленные болезни, Анна Алексеевна уехала из родной деревни, получила высшее образование и стала работать экономистом.
Болезни не отпускали её, несколько раз женщине приходилось ложиться под нож хирурга. Не радовали и бытовые условия – жила Анна Алексеевна в барачной комнате без всяких удобств. Но, несмотря на все это, она оставалась на редкость светлым человек. Набожная, добрая, отзывчивая – она никогда не пеняла на судьбу.

Неожиданное коммунальное счастье

В июне 2007 года Министерство соцзащиты выделило Анне Алексеевне субсидию на приобретение жилья – 268200 рублей. Как раз в это время, по интересному совпадению, свою квартиру в Ковылкино собралась продавать подруга Вишняковой Мария Кузьминична Сухова.

С ней Анна Алексеевна познакомилась несколько лет назад при печальных обстоятельствах. Тогда умер муж Марии Кузьминичны и ей срочно понадобился религиозный человек, знающий церковные обряды. Свела женщин общая знакомая. Отзывчивая Анна Алексеевна с тех пор старалась всячески поддержать вдову. Справедливости ради нужно отметить, что Мария Кузьминична отвечала взаимностью – баловала гостинцами, навещала в больницах и тому подобное. Конфликта ничего не предвещало.

Вишнякова договорилась с подругой о покупке квартиры за 550 тысяч рублей. Анна Алексеевна оформила ссуду в банке на 100 тысяч, набрала долгов у знакомых, часть средств ей помогли собрать в ковылкинском храме. 281 800 рублей продавщица квартиры получила еще до подписания сделки. Так, по крайней мере, заявил и.о. Ковылкинского межрайонного прокурора С.Ю. Коробков 18 марта 2011 года в ответе на жалобу Вишняковой.  17 июля 2007 года Вишнякова и Сухова заключили договор купли-продажи квартиры. С именного блокированного счета Анны Алексеевны, открытого на основании свидетельства о предоставлении субсидии на приобретение жилья, Сухова получила 268 200 рублей. Из сложения этих двух сумм и получились означенные 550 тысяч рублей, но и с этой цифрой всё не так просто. Однако об этом чуть ниже.

17 августа 2007 года Вишнякова получила в Ковылкинском отделе Управления Федеральной регистрационной службы по РМ свидетельство на указанную квартиру, прописалась там, переехала туда жить и начала оплачивать коммунальные услуги.

Абсурд

А вот после этого с квартирой стал происходить задокументированный бред. Если вкратце, то выходит, что едва оформив собственность, Анна Алексеевна вначале завещала приобретенную квартиру Марии Кузьминичне Суховой, а потом и вовсе оформила на нее дарственную. То есть, едва купив у Суховой квартиру, Вишнякова сразу же вернула её назад, но уже безвозмездно. При этом сделки оформлены надлежащим образом, и выглядят абсолютно законными. Но абсолютно нелогичными. Вопрос обо всем этом не поднимался больше трех лет.

Бабушкин ужас

- Мария Кузьминична всегда была такой дружелюбной, учтивой, - вспоминает Анна Вишнякова. – А едва я у неё квартиру купила, сразу поменялась. Стала надо мной насмехаться, грубить. Я тогда не понимала, что произошло…
Как со слезами рассказывает сама Анна Алексеевна, ни про какое завещание и дарение она до последней зимы слышать не слышала. Правда, говорит бабушка, в 2010 году к ней приезжали дети Суховой – Ольга и Дмитрий.
- Они предлагали оформить меня в дом престарелых в Дубенки или пансионат ветеранов в Саранске, - рассказывает Анна Алексеевна. – Говорили, что у меня там отдельная комната и полное обеспечение. Но я же в здравом уме, в состоянии сама себя обслуживать. А 25 декабря 2010 года они в очередной раз приехали ко мне и попросили освободить квартиру, потому что она принадлежит Марии Кузьминичне. Я, конечно, отказалась и очень удивилась.
Одна из подруг Анны Алексеевны посоветовала ей пойти в Ковылкинский отдел УФРС кадастра и картографии. Там Вишняковой предъявили просто убийственные документы: договор дарения от 17 сентября 2007 года, свидетельство о праве собственности на имя М.К. Суховой и квитанцию об оплате госпошлины.

И документы эти, судя по всему, подлинные.

- У меня больные глаза. Я почти ничего тогда не видела, - рассказывает женщина. – Понимаете, я и сейчас вижу очень плохо, а ведь мне недавно делали операцию. А подписывала эти злополучные документы я еще до операции. Как это было? Просто подписывала все, что мне давали. Во-первых, из-за того, что все равно не смогла бы бумаги прочитать. Во-вторых, я очень доверяла Суховой, ведь она мне всегда помогала…

Анна Алексеевна написала заявление в прокуратуру.

- Но вечером 17 марта ко мне в квартиру пришла Сухова с незнакомыми мужчиной и женщиной, - срывающимся голосом со слезами на глазах стала рассказывать пенсионерка. – Я ведь закрываю дверь на ключ изнутри всегда, поэтому с площадки её открыть ключом было нельзя. Они стучали, а потом с двух ударов выбили замок. Сухова на меня сразу пошла с кулаками, я стала пятиться по всей квартире, а мужчина, который представился адвокатом, встал между нами и, вроде, даже не позволил ей меня ударить. Этот мужчина сказал, что прокуратура во всем разобралась, а если я подам в суд, то все равно проиграю, и лучше, чтобы я добровольно, по-тихому освободила квартиру. Я очень испугалась, кое-как вышла на улицу… Теперь боюсь показываться дома, живу то у подруги, то в деревне…

К слову, Анну Алексеевну действительно сейчас очень тяжело застать в своей (позвольте принадлежность жилья условно обозначить именно так) квартире. Когда мы приехали к ней, потребовалось два часа, чтобы отыскать пенсионерку, несмотря на предварительную договоренность. Она очень напугана. Уже в квартире, в разговоре с нами, она, глотая слезы, показывала, как защищалась маленькой ручкой от натиска бывшей подруги во время её нежданного вечернего визита, как покидала в страхе дом.

- Я так испугалась, что не написала в милицию заявление, - рассказывает она. – Теперь очень об этом жалею…

«Не вмешивайтесь в это дело»

Быть может, наш разговор был для Марии Кузьминичны Суховой очень неожиданным, ведь ничего по сути она пояснить нам внятно не смогла.

- Я вам вот что  скажу: у нас это дело судебное, - начала она. – В это дело, я вас прошу, не лезьте. Мы будем подавать иск о защите чести и достоинства. Там очень много клеветы. Все документы в прокуратуре. Там чистой воды клевета. Документально всё по закону, там всё как нужно. Знаете, она мошенническим образом старается (запинается)… ну вот, таким образом.

- Что она старается?

- Она старается… я, значит, немножечко там кое-какую ошибочку сделала… Я её пожалела, туда-сюда… Она за это ухватилась и хочет у меня таким вот образом квартиру отнять.

- Вам сейчас нужна эта квартира?

-  Ну… мне эта квартира нужна, не нужна, как… не нужна… я не знаю. Она же моя…

- Но вы же сами её продали.

- Ну, было это дело – купля-продажа, дарение, туда-сюда… Но вот поэтому, вы знаете, в этом будут разбираться правоохранительные органы. 

- Не укладывается в голове вот какой момент: она в здравом уме подарила Вам эту квартиру…

- Да, да. Подарила, да.

- А зачем она Вам её подарила, если сейчас пытается опять «отнять»?

- Ну, вы же должны понимать, что просто так никто квартиру не купит и не подарит.

- Да, это понятно. Тогда зачем?

- Просто так этого никто никогда не сделает. Слишком много всего… всё это сделано. Я не понимаю, зачем она в газету обратилась. Ведь она там проживает.

- Анна Алексеевна утверждает, что к ней ворвались домой, выбили дверь…

- А у меня есть ключи, я могу в любой момент открыть, это моя собственность. У меня там вся обстановка. У меня там все мои вещи. Я её пожалела и ей все это оставила. Извините меня, я не понимаю, кто это врывается?! Я и сейчас поеду и открою, и всё! Я думаю, вам не надо в это дело лезть. Вам не надо. Потому что это дело правоохранительных органов. Если вы полезете, я и к вам предъявлю иск. Вы не знаете ситуацию.

- Вы хотите сказать, что она всё врет?

- Там, вы знаете, клеветы очень много. Не то слово.

- Ну а в чем клевета?

- Да во всем.

- В чем «во всем»? Она не покупала у Вас эту квартиру?

- Там сейчас разбираются.

- Понятно, что «разбираются». Вы мне объясните, зачем нужно было покупать квартиру, чтобы сразу её дарить? При том тем же людям, у которых эта квартира была куплена.

- Вот именно. Вот именно! Вы бы так сделали?

- Нет, я бы так не сделал. А она зачем так сделала?

- Ну, значит, непросто так. Не могу сказать. Я слишком много хожу по инстанциям, даю объяснения, разъяснения… Разбираются юристы. Вы сходите в прокуратуру, куда она обращалась, туда – сюда…

 
«Пожалела»

Как и посоветовала нам Мария Кузьминична, мы обратились к её объяснительным, данным Прокуратуре:
«Поскольку Вишнякова А.А. всегда жаловалась, что помощи ей в жизни ждать не от кого, я посильно помогала решать её личные, бытовые проблемы, для чего часто обращалась к своим детям. Я всегда проникалась жалостью к Вишняковой А.А., т.к. у неё имеются физические недостатки, связанные с ростом, по причине чего она является инвалидом с детства… Благодаря помощи моего сына Сухова Д.А. Вишнякова А.А. в течение всех лет нашего общения проходила медицинское обследование и лечение у лучших врачей Республики Мордовия.  

Весной-летом 2007 года Вишнякова сообщила мне, что с ней связались работники соцзащиты города Ковылкино и известили её о том, что ей предоставлена субсидия на приобретение жилья, размер которой составлял примерно 250 тысяч рублей, однако для приобретения квартиры этой денежной суммы было явно недостаточно. Также Вишнякова сообщила мне, что планирует взять ссуду в отделении Сбербанка, в связи с чем попросила меня стать ее поручителем, в чем я ей отказать не смогла, хотя это было для меня очень обременительно. Помню, что Сбербанком Вишняковой А.А. была предоставлена ссуда размером около 100 тысяч рублей на три года. Одновременно с просьбой стать ее поручителем Вишнякова А.А. попросила меня найти в долг недостающую денежную сумму для приобретения квартиры в размере 200 тысяч рублей. Поскольку такой денежной суммы у меня в наличии не было, я обратилась к своим детям посодействовать в займе, однако они помочь в этом не смогли, т.к. по тому времени требуемая сумма была достаточно велика.

Узнав о том, что я уже планирую перевозить вещи в город Саранск с целью постоянного проживания, Вишнякова А.А. обратилась ко мне с просьбой продать ей квартиру, расположенную по адресу: г. Ковылкино, ул. Королева, д. 7, кв. 7, так как она ей очень нравилась: расположена на втором этаже, имеется горячая и холодная вода, балкон, санузел и т.д. При этом Вишнякова А.А. настойчиво просила помочь ей приобрести указанную квартиру на имеющуюся у нее денежную сумму с учетом суммы предоставленной ей субсидии. Несмотря на то, что к этому времени уже нашлись покупатели моей квартиры, желающие приобрести ее за 600 тысяч рублей без торга, я согласилась продать квартиру Вишняковой А.А., но не менее чем за 550 тысяч рублей. Однако и эту сумму Вишнякова А.А. найти не смогла. В итоге я, как всегда это бывало, прониклась жалостью к Вишняковой и согласилась продать ей квартиру, а она пообещала выплатить недостающую сумму по мере возможности посредством накоплений с пенсии и получения в банке повторной ссуды после погашения первой ссуды. До настоящего времени долг Вишняковой А.А. передо мной составляет 190 тысяч рублей без индексации, о котором я ей никогда не напоминала ввиду сложившихся между нами взаимоотношений.   В июле 2007 года Вишнякова А.А. купила у меня квартиру, расположенную по адресу: г. Ковылкино, ул. Королева, д. 7, кв. 7. После приобретения последней Вишняковой А.А. сразу же было составлено завещание на мое имя, в котором она распорядилась передать мне в порядке наследования вышеуказанную квартиру. Как она тогда пояснила, у нее имелось беспокойство, что квартира может перейти после ее смерти дальним родственникам, которые не желали с ней общаться.

В августе 2007 года Вишнякова А.А. мне сообщила, что намерена подарить квартиру мне из чувства глубокой благодарности за помощь и доброе отношение в течение всего времени общения. В сентябре 2007 года между нами был заключен договор дарения, после чего и до настоящего времени между мной и Вишняковой А.А. сохранялись дружеские отношения, однако виделись мы не очень часто ввиду моего проживания в г. Саранске, в большей части общались по телефону. После заключения договора дарения Вишнякова А.А. продолжает беспрепятственно проживать в квартире по адресу: г. Ковылкино, ул. Королева, д. 7, кв. 7, я по мере возможности оказываю ей всяческую помощь, откликаюсь на все просьбы. До настоящего времени нами поддерживались традиционные формы дружеского общения, включая поздравления с праздниками и днями рождения, взаимное гостеприимство, навещения в лечебных учреждениях и т.д. Для меня стало полной неожиданностью обращение Вишняковой А.А. в Ковылкинскую межрайонную прокуратуру РМ не только в отношении меня, но и моего сына Сухова Д.А., который с ней лично не поддерживал никаких отношений; какие-либо отношения не могли складываться между ними в силу разницы в возрасте, отсутствия взаимных интересов и т.п. Чем вызвано такое ее поведение, мне не известно. Моему сыну приходилось общаться с Вишняковой А.А. лишь тогда, когда мы вместе бывали в городе Ковылкино, и заезжали к Вишняковой А.А. по моей просьбе. Мой сын Сухов Д.А. с 2005 г. является прокурором Дубенского района РМ и постоянно проживает в с. Дубенки, т.е. за 200 км. до г. Ковылкино. Однако я нередко обращалась к нему с просьбами помочь Вишняковой А.А. в решении ее организационных и бытовых вопросов, на которые он безотказно откликался из уважения ко мне.

С моей же стороны проявлялось только доброжелательное и уважительное отношение к Вишняковой А.А., намерение оказать ей поддержку, участие в ее жизненных вопросах. Поскольку я достаточно давно знаю Вишнякову А.А. и уверена, что самостоятельно она не могла принять решение обратиться с необоснованной жалобой в прокуратуру, допускаю, что она находится под чьим-либо негативным влиянием, либо введена в заблуждение со стороны каких-либо лиц. В связи с этим считаю весьма важным выяснить мотивы внезапного изменения ко мне отношения со стороны Вишняковой А.А., а также ее мотивы умалить мои честь и достоинство, честь и достоинство моего сына Сухова Д.А. До заключения договора купли-продажи с Вишняковой А.А. какого-либо разговора относительно заключения фиктивной сделки между нами не велось. Инициатором договора дарения квартиры явилась Вишнякова А.А. Каким образом Вишнякова А.А. получала сертификат на приобретение жилья, мне не известно. Мне достоверно известно, что мой сын Сухов Д.А. какого-либо содействия при получении сертификата Вишняковой А.А. не оказывал. Покупателей на комнату Вишняковой А.А. я не искала. Поручителем на получение кредита в сумме 100000 рублей я пошла по просьбе Вишняковой А.А. Вишнякова А.А. предложила мне продать ей мою квартиру. Вишнякова А.А. мне деньги в долг не давала, тем более в сумме 100000 рублей. До заключения договора купли-продажи квартиры я с Вишняковой А.А. не обсуждала возможность составления завещания на мое имя относительно продаваемой мною квартиры. Желание составить на меня завещание у Вишняковой А.А. возникло после заключения сделки, то есть после 17.07.2007 года. Всего по договору купли-продажи квартиры Вишнякова А.А. мне передала наличными 100000 рублей - до заключения договора. После подписания договора купли-продажи я ей передала технический паспорт и ключи. После перечисления на мой счет 268000 рублей субсидии по сертификату, Вишнякова А.А. осталась мне должна 190000 рублей. Расписку Вишнякова А.А. мне не писала и деньги с неё я не требовала, так как она оформила на меня наследство, а в последующем подарила указанную квартиру. Дарение квартиры Вишнякова А.А. объясняла мне тем, что у неё имеются родственники, которые могут претендовать на данное имущество, чего она не хотела. На договор дарения я согласилась. 01.02.2011 я приезжала одна в г. Ковылкино и заходила в гости к Вишняковой А.А., где состоялся разговор, в ходе которого я вопрос о её выселении не поднимала. Мои сын и дочь к ней в декабре 2010 - январе 2011 года не заезжали».

 Была бы совсем другая история

Приблизительно аналогичного содержания объяснительную давала и дочь Марии Кузьминичны Ольга Сухова. Помимо прочего из объяснительной сразу выделяются два момента:

1) Мария Кузьминична отдельно упоминает о том, что её сын Дмитрий ни коим образом не принимал участия в получении субсидии Анны Алексеевны. Зачем это нужно было обозначать? Всё дело в том, что Анна Вишнякова утверждает, что именно Дмитрий Алексеевич Сухов помог ей получить субсидию.

2) Мария Кузьминична утверждает, что сумма за проданную в 2007 году квартиру ей до сих пор выплачена не до конца. Что Анна Алексеевна осталась ей должна 190 тысяч. Анна Алексеевна же, напротив, утверждает, что деньги за квартиру были выплачены в полном объеме, однако 100 тысяч рублей были зачтены ей в счет старого долга Суховой.

- До этого она занимала у меня деньги на защиту кандидатской диссертации её дочери Ольги, - вспоминала Анна Алексеевна.

Ольга Сухова – саранский адвокат и доцент юрфака – действительно защищала кандидатскую диссертацию в 2004 году. Однако в объяснительной она указала, что никаких денег на это мероприятие её мать ни у кого не занимала.
Вся ситуация осложняется еще и тем, что Дмитрий Алексеевич Сухов – сын Марии Кузьминичны – прокурор Дубенского района. До 2005 года он работал в системе прокуратуры в Ковылкино.

И вот какая картина вырисовалась бы, подтвердись частично слова и той, и другой стороны:

К примеру, если мы представим, что Сухов действительно посодействовал подруге матери с получением субсидии (а почему, собственно, и нет? Утверждает же Мария Сухова, что тот обеспечивал ей «медицинское обследование и лечение у лучших врачей Республики Мордовия». Тогда что бы его остановило от помощи в другом вопросе?), а Вишнякова действительно «недоплатила» Марии Кузьминичне 190 тысяч рублей, то налицо была бы совсем другая схема. Тогда бы мы говорили о факте фиктивной сделки купли-продажи (покупатель квартиры через месяц дарит её продавцу – очень похоже на то, что семья Суховых продает квартиру сама себе), с целью завладения деньгами по жилищному сертификату. И это была бы совсем другая история.

Однако мы так, разумеется, не считаем. Во-первых, смысла не было одинокой пожилой больной женщине продавать хоть и отвратительную, но все же свою жилплощадь в общежитии, чтобы играть с государством в опасные и противозаконные игры. А во-вторых, мы, конечно, уверены в порядочности, честности и тотальной законности во всех действиях представителей правоохранительных органов.

Задумайтесь

Предположим, что Сухова права: её подруга была Марии Кузьминичне благодарна и хотела, чтобы именно ей отошла квартира после смерти, а не родственникам. И в этом случае, конечно, составленное на Сухову завещание выглядит логичным. Но возникает вопрос: зачем нужно было оформлять дарственную? Зачем нужно было лишаться собственности уже при жизни, тем более в проблемных, преклонных годах? Вроде, люди на старости лет приключения искать не склонны. И это первый момент.

Второй момент: о каком вообще долге за купленную квартиру может говорить Сухова, если эта квартира вновь была ей подарена? Получается, что Мария Кузьминична неплохо устроилась: она получила деньги, квартиру и еще считает, что ей остались должны.

«Как следует из содержания Вашего обращения, договор дарения Вами был заключен под влиянием обмана со стороны одариваемого лица при подписании сделки в Ковылкинском отделе Управления Федеральной регистрационной службы по РМ», - сказано в ответе и.о. Ковылкинского межрайонного прокурора С.Ю. Коробкова. – «Сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, согласно ч. 1 ст. 179 ГК РФ, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего».

Анна Алексеевна уже направила жалобу Прокурору Республики Мордовия.

- Действительно, это дело крайне сложное, и в нем должен разбираться Прокурор республики Александр Сергиенко, - прокомментировал адвокат Вишняковой Владимир Галаев.

К слову сказать, адвокат Анны Вишняковой недоволен действием и.о. Ковылкинского межрайонного прокурора.
Пока Анна Вишнякова боится появляться в купленной ей когда-то квартире. Кстати, по поводу «обстановки» в ней Мария Сухова сильно преувеличила – интерьер в злополучном жилище оставляет желать лучшего. Но Анне Алексеевне фактически больше некуда податься. Иногда её привечает подруга, иногда она обитает в развалившемся родительском домике в селе Барки. Несмотря на высшее образование, в юридических тонкостях больная бабушка совсем не подкована. После того, как она поняла, что в ковылкинской квартире она вовсе не хозяйка, ей только и оставалось плакать одиноко на крылечке развалившегося дома в деревне. Так её и увидели односельчане, которые с трудом выспросив о беде бабушки Нюры, отыскали ей адвоката.

Мир не без добрых людей, в которых Анна Алексеевна по-прежнему верит…

Газета следит за развитием событий.

П. Семенов, И. Иванов.
Фото П. Сысуев.