Село Шугурово закончилось 5 километров назад, а до пострадавшей пасеки ещё ехать и ехать. «Специально перенёс ульи в лес, подальше от людей», – говорит пчеловод Александр Потапов. У него до вчерашнего дня было 150 пчелосемей, а сегодня уже ни одной. 

«Утром ко мне дома, в Шугурове, подошёл сосед, тоже пасечник, и сказал, что у него все пчёлы погибли. Я пошёл, посмотрел. Действительно, лежат они у него на земле. Я сразу в трактор и сюда, на свою пасеку. Приехал – то же самое. Все пчёлы на земле». 

Из окна автомобиля, на горизонте, можно разглядеть жёлтые линии. Это те самые ядовитые рапсовые поля, из-за которых Александр Потапов лишился и главного дела последних лет, и бизнеса. Пчёл он завёл на деньги выигранного гранта «Агростартап». А теперь что? Как отчитываться в Министерство сельского хозяйства Мордовии? С чего платить налоги? Ведь пчеловодство – дело сложное. 

«Это вам не весной посадить грядку, а осенью собрать урожай. И то обидно, когда гибнет, – говорит пасечник. – Пчёл покупают только весной. Стоят они минимум 4 тысячи за одну пчелосемью с рамками. А дальше несколько лет разводишь их, смотришь, обустраиваешь им пасеку, чтобы комфортно было. Мне, например, чтобы вернуться к погибшим объёмам, потребуется несколько лет и минимум 500 тысяч рублей. Это я ещё не считаю упущенную выгоду – пчёлы погибли в самом начале медоносного сезона. Мёд, который они уже принесли, придётся уничтожить. Он тоже отравлен и для человека опасен».

 

Каждый год пчёлы в Мордовии гибнут рядом с рапсовыми полями. Это хорошее санитарное растение – улучшает структуру почвы, повышает урожайность тех культур, которые будут расти на его месте потом. Для пчёл рапс – это лучший медонос. Вот и летят они к нему, преодолевая многие километры. Так что в самом рапсе ничего плохого нет. Проблема в обработке этого растения от вредителей – сельхозпроизводители используют сильнейший яд. Вещества губительны для насекомых, поэтому существуют специальные правила, точнее рекомендации, по их применению. Например, распылять отраву лучше ночью, когда пчёлы и другие полезные насекомые спят. Или предупреждать пчеловодов о точной дате обработки полей – на день-два пасечники готовы закрыть ульи с пчёлами. Это подтвердили и в Россельхознадзоре по Мордовии. Оказалось, что ведомство регулярно фиксирует нарушения этих правил: 

«То ли сельхозпроизводители забывают, то ли просто халатно относятся к своим обязанностям, но нарушений очень много. Взять хотя бы предупреждение об обработке полей – ведь все печатают информацию об этом в районных газетах. Но как это делают?! Пишут, мол, будут обрабатывать поля с 12 мая по 12 июля. И куда пасечникам девать пчёл? Мы, конечно, выносим предупреждения, даже штрафы выписываем. Но что такое для крупного аграрного холдинга заплатить 10 000 штрафа? Ничтожная сумма, по сравнению с той, которую он «сделает» на продаже рапсового масла», – рассказали в ведомстве.   

У пчеловода из села Ламаты Сергея Алемасова пасека в это время гудит. А теперь тишина. Да это и не пасека теперь, а самое настоящее пчелиное кладбище. Сотни медоносов лежат возле ульев на земле: одни ещё шевелятся, из последних сил жужжат, другие – уже трупы. 

«Здесь только те, кто успел вернуться домой с поля. Многие насекомые погибли в пути. Теперь их и не найдёшь, – сокрушается Сергей Алемасов. – Я с 1996 года плотно занимаюсь пчёлами. Но такой беды не было ни разу. Пчёлы полетели к рапсовому цветку и попали под удар вот этих химикатов».

Спрашиваем, во сколько оцениваете ущерб? Пчеловод отвечает: «Так сразу и не скажешь. В этом году покупал отводок пчёл особой, не кусачей породы. Плюс к ним 4 рамки. Я заплатил 4 000 рублей. А полная семья стоит где-то 7-8 тысяч рублей. У меня таких полных семей было уже 50».

Кроме явного ущерба, экономически подкованный гражданин мог бы взыскать с сельхозпредприятия ещё и упущенную выгоду. Ведь пчёлы погибли в начале медоносного сезона. Но пчеловоды – люди простые и небогатые. Потому им тяжело тягаться с крупными агрохолдингами.

 

В Дубёнском районе, в селе Чкалово, живёт пчеловод Фёдор Волченков. У него тоже погибли пчёлы. Только он в такую беду уже попадал в 2019 году. Та же история: сельхозпредприятие посадило рядом с его пасекой рапс, растения обработали пестицидами, пчёлы прикоснулись к жёлтым цветам и погибли. И тогда же, в 2019, Фёдор Волченков решил через суд взыскать с аграрного холдинга материальный ущерб.

«Судились мы долго, – рассказывает Фёдор Волченков, – я отправлял пчёл на экспертизу. Исследования показали, что в насекомых и на рапсе один и тот же яд. Но суд отказал мне в удовлетворении иска. Оказалось, что и экспертиза моя неправильно оформлена, и вообще документы на химикат потерялись. В общем, проиграл я. Апелляцию подавать не стал – слишком дорого для меня, очень большие деньги надо платить. Куда мне, простому пасечнику, судиться с богатым агрохолдингом».

Случай Фёдора Волченкова стал печальной наукой для других пчеловодов. Мол, нечего связываться с богатеями. Проще и спокойнее купить новую пчелосемью, восстановить пасеку. А так и время потратишь, и деньги – всё в никуда. Поэтому на этот раз пасечники Дубёнского района вызвали на место происшествия и полицию, и прокуратуру, и ветеринаров… Но это, скорее, для «галочки». Не верят они в справедливость. С 2019 года рядом с пострадавшим Чкаловым рапс не сажали. Но это, скорее, из-за процесса аграрного землеоборота, а не потому, что испугались или стыдно стало. В этом году рапс опять посадили, и снова пчеловод лишился всего. Если не касаться денежного вопроса, то на первый план выходят моральные страдания. 

«Пчёлы для каждого пасечника – это же как дети. Это младенцы, которых нужно защищать, ухаживать за ними. А тут смотришь, как они в муках умирают, а сделать ничего не можешь. Ни-че-го! Страшно всё это. А печальнее всего то, что за это никого не накажут. Вот такое у нас отношение к пчеловодству: ну отравились, ну восстановятся, а если нет, то никто не пожалеет об этом. Каждый за свой карман держится – печально всё это», – при этих словах у Фёдора Волченкова на глазах выступают слёзы. 

 

Прежде чем приблизиться к пасеке Александра Потапова, надеваем защитные костюмы. Да и он сам облачается в специальную куртку, шляпу с сеткой, надевает перчатки. Обычно пчёлы хозяина не трогают, а теперь, когда они напуганы и растеряны, даже друг на друга бросаются. Пчеловод с грустью осматривает свою опустевшую лесную пасеку. Всего пару дней назад у него душа радовалась, глядя на кипящую в ульях работу. А теперь он согребает ладонями умерших пчёл – настоящая сельскохозяйственная трагедия.  

«Это и внутренне очень тяжело, – вздыхает Александр, – сколько сил и времени было на это потрачено. А теперь всё, ничего нет». 

Ситуация странная. Есть пострадавшие, есть очевидные нарушения и допустившие их лица. Но никого всё равно не наказывают. Это потому, что всё упирается в деньги, говорят эксперты. Власть имущим гораздо проще закрыть глаза на проблему, ведь на её решение нужно потратиться. Пусть один раз и надолго, но из кармана-то придётся выложить сумму прямо сейчас. Придётся планировать посевные площади и не сажать рапс рядом с пасеками. Ведь в каждом районе есть информация обо всех ульях, чуть ли не точные географические координаты. Рапс сажать выгоднее, чем другие культуры. В этом плане повезло пчеловодам из тех районов, где растениеводство развито слабо. 

Есть ли выход? 

Эксперты считают, что сейчас, пока нет жёстких наказаний, решить проблему может только диалог: аграрии и пчеловоды должны договориться. Неважно, будут это специальные совещания или просто звонки друг другу, но пока не начнётся уважительное отношение к работе друг друга, насекомые так и будут гибнуть.  

На этот счёт высказываются пчеловоды из других российских регионов. Например, пасечник из Волгоградской области говорит: «Закон о пчеловодстве требует доработки, как и правила СанПиНа. Нужна единая система оповещения, хотя бы на уровне каждого региона. Конечно, сейчас есть платформы, такие как «Добропчёл», «Спаси пчёл», но пока законом никак не закреплена обязательная регистрация в них растениеводов и своевременное внесение ими информации о каждой обработке, а обязать стоило бы». 

В этом году пчеловодство полностью уничтожено в 8 сёлах Мордовии. Рядовому потребителю это аукнется через пару лет. Но следующей весной пчелиная семья будет стоить дороже – так бывает каждый раз после пчеломора. Следовательно, и цена мёда вырастет хотя бы потому, что этого продукта будет меньше. В этот раз пчёлы погибли в Большеберезниковском и Дубёнском районах – больше трёхсот пчелосемей. Кто следующий? Тот, с кем рядом посадят рапс?