– Николай Иванович, ну, Вы же знаете, милиции доверять нельзя! Сдадут и продадут с потрохами. Половина из них с группировками связана. Вспомните, как в прошлом году номера машин «наружки» Еникееву «слили». Получают, как и бандюки, с коммерсантов. Отдыхать ездят за их счет. На их машинах разъезжают. Сопровождают их грузы. Прикрывают их. Дела «разваливают». Там такие кадры работают, что по ним Нижний Тагил, с его ментовской зоной, плачет. И куда только ФСБ смотрит?!

– Да, МВД это наша головная боль. Мы встречались с Брагиным, Сенькиным и Ляшевым. У них примерно такое же мнение. Ляшев настроен решительно. От запятнавших себя сотрудников надо избавляться. Но Брагин не рекомендует махать шашкой. И я думаю, у него есть для этого основания.

– У него по папке с компрой на каждого есть! Только ход дай, и… 

– И что тогда?! Ослабим милицию, усилим группировки. Кто от этого выиграет?! Только преступность. Ляшев, конечно, прав. Но сейчас не время… Тем более, у ФСБ есть свои способы и возможности «почистить» милицию. Нужна точечная работа. Не забывай, там есть честные и порядочные люди.

 Такой разговор между Главой Республики Мордовия Н.И.Меркушкиным и одним из его советников, к чьему мнению он прислушивался и доверял, происходил в середине 1996 года. И основания для него были серьезные. Прикомандированные к Администрации Главы РМ сотрудники УФСБ, предупреждали, что существует серьезная утечка служебной информации из кабинетов МВД. 

 Несмотря на негласные запреты министра Ю.Ляшева предоставлять ведомственную информацию коммерческим газетам, подконтрольным «Химмашевским», ее все равно «сливали».

 Словно в насмешку над министром, статьи с подробностями, известными только узкому кругу лиц в МВД, появлялись в газетах постоянно. С деталями, фамилиями обвиняемых, жертв и предполагаемых подозреваемых. Что вызывало ненужный общественный резонанс и мешало объективному расследованию. Генералу Ляшеву, воспитанному советской милицейской школой, такая ситуация тоже не нравилась. Но его попытки навести порядок, перекрыть каналы утечки информации не приносили особого успеха. Объяснялось это тем, что не всех в МВД устраивало его назначение на министерскую должность. Ляшева называли «временной фигурой» и считали, что «среди местных полковников» есть свои кандидаты, готовые возглавить Министерство. Некоторые из них спали и видели себя в генеральских погонах и лампасах. Своей «команды» у Ляшева не было. Приходилось работать с теми, кто «достался в наследство». Но не надо забывать о том, что именно при министре Ляшеве возле здания МВД появился памятник «Милиционерам, погибшим при исполнении служебного долга». Низкий поклон и уважением ему за это. 

 По оперативным данным УФСБ утечка происходила через лиц, имеющих доступ к сведениям закрытого характера, представляющим особый интерес для ОПГ. Иной раз о готовящихся против группировок мероприятиях бандиты узнавали раньше, чем задействованные в них сотрудники МВД. И вовремя принимали меры. Перевозили оружие в другие схроны, успевали спрятать угнанные машины в «незасвеченные отстойники», не приезжали на «стрелки» зная, что там их повяжет ОМОН, заранее предупреждались о том, что такой-то их «бригадир» объявлен в розыск и ему лучше исчезнуть из города…

 Такое вот, деловое сотрудничество и взаимодействие. На небезвозмездной, разумеется, основе. В те бурные, переломные годы, когда набравшая силу организованная преступность диктовала свои жесткие условия и рядовым гражданам, и власть имущим, бандитские и милицейские машины мирно соседствовали на одной платной автостоянке. На том месте, где сейчас находится здание УФСБ, на ул.Ботевградской. Большинство оперов и авторитетов ОПГ давно и хорошо знали друг друга. Саранск город небольшой. Вместе росли в одном дворе, были земляками из одного района, учились в одной школе. Занимались в одной спортивной секции. Уже потом жизнь развела их по разные стороны баррикад. Но прежние отношения сохранялись. И хорошо, когда они не переходили грань, отделяющую простое знакомство с лидером группировки от предательства интересов службы. Мы уже писали о том, что дочь замминистра МВД была замужем за лидером группировки со Светотехстроя. Встречалось и такое, что один брат работал в ОУР, а другой – «бригадиром» в ОПГ. В другом случае, близкий родственник одного из лидеров ОПГ «Юго-Запад», пропавшего без вести в начале 2000-х, был сотрудником РОВД Саранска. Понятно, что брат за брата и отец за сына, вроде как, не отвечает. Но осадочек-то, все равно, остается. И возможность для утечки служебной информации тоже. И таких примеров переплетения родственно-криминальных связей было немало.

 Часто жители республики, возвращавшиеся из поездки в Москву, могли с интересом наблюдать, как почтительно встречали дежурившие на вокзале милиционеры из ЛОВД, выходящего из «СВ» поезда «Москва-Саранск» С.Денискина. Словно, барина. И ручку жали в приветствии, и чуть ли ни честь отдавали авторитетному деятелю, состоявшему на оперативном учете в МВД как лидера ОПГ «Светотехстрой». Даже выходившему следом заместителю председателя Правительства республики не оказывалось такое внимание. Вот и думай после этого, у кого тогда в Мордовии была реальная власть!? Кто противостоял Н.И.Меркушкину и его команде?!

 «Тот же Борисов запросто дверь ногой открывал и к руководству Октябрьского района, и к начальникам Октябрьского ОВД. Некоторые менты сами к нему в офис перед праздниками приезжали. Машины свои попрячут во дворах многоэтажек, и бегом... За подарками. Еще те конспираторы! Выходили довольные. Значит, не обидел», – говорят ветераны ФСК-ФСБ.

 А после убийства в Самаре одного из лидеров «Мордовской» ОПГ, при проведении обыска в его квартире была обнаружена очень интересная тетрадь. Своего рода бухгалтерская «милицейская» ведомость. Долговая финансовая книга. Внутри страницы были аккуратно разлинованы на графы, в которых значились фамилии сотрудников милиции, в основном, из подразделений БЭП, БОП, УР. Кто, когда и сколько получил «на руки». 

 Суммы «займов» фигурировали немаленькие. Фамилии были известные в правоохранительных органах. Тетрадь так и осела в недрах компетентного ведомства. И милиционеры, «засвеченные» в ней, отделавшись легким испугом, продолжили службу на своих местах. На допросах в кабинетах УФСБ некоторые из них уверяли, что да, было, брали… Но только в долг. На покупку стиральной машинки. Покрышек для автомобиля. Кухонного гарнитура и т.д. И всегда все возвращали. Ну, а то, что брали у представителя ОПГ… Так, кто же знал, про ОПГ?! На нем, ведь, не написано. Особенно странно было слышать подобные «сказки» от оперативников. Которые, по долгу службы, должны были всех своих подопечных из ОПГ в лицо знать. А уж лидеров, тем более. 

 Конечно, весь этот «детский лепет» вызывал лишь скептическую усмешку в кабинетах спецслужбы. Как говорили в то лихое время лидеры группировок: «Да, половина из ментов у нас как на ежемесячном денежном содержании состояли. Придут, глазки бегают, деньги в пухлую барсетку кладут и при этом обязательно скажут, что на ремонт надо и скоро вернут. Будто заранее боятся, что их «пишут». Но, все равно, берут! А дома, включишь телевизор, а там этот подпол рассказывает, как он, такой честный, без перерыва на обед и без выходных с преступностью борется».

 В те годы для профилактики и искоренения коррупции в милицейских рядах, в МВД создали отдел собственной безопасности. Вместо прежней «особой инспекции». Но КПД его работы был крайне низок. Идти в него никто не хотел, поэтому набирали туда не самых лучших сотрудников. Оперативники считали их дармоедами, протирающими штаны за немаленькую зарплату. И обходили стороной. Стараясь избегать малейших контактов. Чтобы не быть заподозренными в стукачестве «на своих». Поэтому, основную работу по «чистке» МВД, по-прежнему, выполняли органы ФСБ.

 При этом часть материалов придерживали до лучших времен, часть «реализовывали». Но это не значило, что заподозренный или уличенный оперативник милиции тут же лишался работы и отправлялся «на нары». В некоторых случаях было совсем наоборот. ФСБ обеспечивала «интересующему их» сотруднику неплохой карьерный рост и продвижение по службе. Делалось это в узковедомственных интересах спецслужбы и в обмен на выполнение «некоторых обозначенных условий и договоренностей» со стороны «находящегося на крючке» сотрудника МВД. Из этого совсем не следовало, что большинство милиционеров, «пойманных на компромате», были «тайными» осведомителями ФСБ. Но информация в спецслужбы поступала регулярно. Она и стала темой для следующего разговора. 

 – Имеет место «слив» информации служебного пользования. «Химмашевским». Вашим же сотрудником. Наша «семерка» еще в прошлом году фиксировала его контакты с Еникеевым. Последний произошел за неделю до его убийства.

 За столом перед начальником отдела УФСБ сидел уже немолодой милицейский полковник. Они были примерно одного возраста. И даже начинали работу в органах в одно время. До своего назначения в 6-ой отдел (переименованный затем в УБОП) милиционер работал в УР, потом возглавлял райотдел милиции. А полковник КГБ курировал правоохранительные органы. Тогда и познакомились. Тесной дружбы и доверительных отношений не было, да и быть не могло. Где милиция, и где ФСБ?! Небо и земля. Но по некоторым вопросам пересекаться приходилось. Спецслужбе приходилось обращаться за помощью в 6-ой отдел по «установке и отработке объектов из числа криминальных лидеров». И по тем сотрудникам МВД, на которых поступала оперативная информация об их чересчур тесном общении с ОПГ. В ряде случаев сведения передавали источники в криминальных группировках. И их требовалось особо тщательно проверять. Чтобы исключить вероятность того, что ОПГ, «кинув ложный след», попытаются дискредитировать честных сотрудников. Подставить их. Убрать руками ФСБ. 

– Ну, не нагнетайте, Сергей Иванович, скорее, это оперативный контакт. Я понял, о ком речь. Он раньше работал по «Еникеевским», еще с Питера его знает. Отношения сложились у них доверительные. Это помогало в оперативной работе. Никакой конкретики, чтоб зацепиться, тогда не было. Сейчас по нему есть наработки, но он собрался на пенсию.

– Работа у нас такая. Без обид. А этот ваш, Любшин, с «огнем играет». Пенсия для него лучший выход. 

– И Вы советуете…

– Уйти «по-хорошему». В ближайшее время вопрос по нему будет закрыт.

 Этот не очень приятный разговор состоялся после того, как при проведении УФСБ и МВД совместных мероприятий по «разобщению группировки «Химмаш» был выявлен «канал утечки». В результате контроля ПТП УФСБ установило, что кто-то из милицейского ведомства «сливал» номера оперативных машин, адресные данные и номера телефонов сотрудников. Предупреждал о планируемых оперативных мероприятиях. Этот сотрудник из 6-го отдела был вычислен и установлен. Он был на хорошем счету у руководства. До этого работал в инспекции по делам несовершеннолетних, затем в угрозыске. Но, в какой-то момент, дружба с одним из «Химмашевских» лидеров взяла верх и поставила точку в милицейской карьере. В том же году его лишили допуска к работе с секретными документами, что автоматически перекрывало возможность дальнейшей работы в МВД. После нескольких профилактических бесед в здании по ул. Л.Толстого, 6 он написал рапорт на увольнение из органов. Выйдя в отставку, бывший милиционер получил работу «консультанта по безопасности» в коммерческих структурах «Химмаша». Круг замкнулся. 

 На том и попрощались. После ухода «коллеги» сотрудник спецслужбы достал из сейфа небольшую папку. Открыл ее, усмехнулся. Там лежал отчет службы НН о том, что, полковник начал стройку двухэтажного особняка в пригороде Саранска. Причем, рабочих, технику и стройматериалы ему предоставили коммерсанты «Мордовской» ОПГ. Решили помочь влиятельному милиционеру с обустройством. 

– «Красная зона», по вам скучает, несгибаемые борцы с организованной преступностью и коррупцией! – подытожил он, убирая папку обратно в сейф. Пусть полежит. До лучших времен. Дело в том, что полковник МВД был в приятельских отношениях с одним из замов Управления спецслужбы и «трогать» его было нецелесообразно. Пока.

(Продолжение следует)