Новинка мордовских учёных называется ультрафиолетовый фотосенсибилизатор. «В мире нет аналогов с подобными свойствами», – прокомментировал изобретение ректор МГУ им. Н.П. Огарёва Дмитрий Глушко.

Младший научный сотрудник лаборатории фармакокинетики и таргетной фармакотерапии Валентин Агеев рассказывает: «Мы разработали авторскую методику получения действующих веществ из борщевика Сосновского. На их основе – это псоралены (фуранокумарины) – мы разработали наноструктурный липосомальный препарат. Он показал достаточно высокую противоопухолевую эффективность на лабораторных крысах и мышах. Про животных сказать о стадиях достаточно сложно. Тут одной из характеристик является размер опухоли. Мы лечили опухоли, которые составляют 1-3% от массы тела животного. Мы вводили внутривенно наш липосомальный препарат. После этого ультрафиолетовым светом облучали конкретно опухолевый узел. Эти операции повторяли несколько раз. Затем фиксировали размер опухолевого узла. Было зафиксировано его уменьшение, а в некоторых случаях полное излечение лабораторных животных». 

Новый препарат теоретически будет способен излечивать от определённого типа онкозаболеваний. Это все типы раков кожи, особенно базелиомы, эпителиальные раки кишечника, мочевого пузыря. То есть все типы раков, которые залегают внешне, в том числе и на поверхности органов, и не растут глубоко внутри тканей. Разработчики нового препарата называют историю появления идеи достаточно банальной. 

«Мои научные руководители Олег Александрович Куликов и Николай Анатольевич Пятаев обсуждали между собой достаточно классическую идею «Всё есть лекарство, всё есть яд, всё дело в дозе» (прим. ред.: перефразированное высказывание Парацельса «Все вещи – яд, и ничто – не яд; только доза делает вещь не ядом»). Они решили попробовать какое-нибудь очень ядовитое растение и лечить им опухолевые заболевания. Подумали, что что-то можно найти в борщевике потому, что он достаточно токсичный, вызывает сильные ожоги, а ожоги – это некроз. Возможно, таким образом получилось бы вылечить раковое заболевание. Я был тогда аспирантом. Мне поручили эту работу. Она стала темой моей кандидатской», – рассказывает Валентин Агеев. 

В процессе исследований выяснилось, что внутривенные уколы веществ из борщевика показали свою высокую эффективность. Однако действие оказывалось только в наноструктурной форме. То есть просто сок растения или мазь из него помочь не сможет.

«Здоровые клетки защищены достаточно банально. Если не светить ультрафиолетом, то наш препарат не связывается с ними. Облучение идёт волнами длиной 360 нанометров. К сожалению, этот ультрафиолет присутствует в солнечном свете. Поэтому лечение может производиться только в стационаре в тёмных помещениях. Пациент должен находиться в защитной одежде. После этого он не менее трёх дней должен находиться в тёмном помещении без облучения, чтобы не повредить кожу. Для него это будет не фатально, если он немножко получит облучение ультрафиолетом, но будет неприятно и появятся ожоги», – поясняет Валентин Агеев.

Учёные сообщили, что после применения ультрафиолета действующие вещества выводятся из организма без вреда для него.

Младший научный сотрудник лаборатории фармакокинетики и таргетной фармакотерапии Михаил Жарков: «Наша лаборатория занимается разработкой новых лекарственных форм различных препаратов. Это противоопухолевые препараты, иммуносупрессоры с антибактериальной активностью. В нашей лаборатории, помимо разработки, проходят и исследования полученных препаратов на клеточных культурах, на животных с целью выявления биологических эффектов. Одна из наших разработок – это липосомальная форма экстракта борщевика Сосновского, которая обладает противоопухолевой активностью. Результат получен на первичных исследованиях на животных. Это очередной большой шаг в сторону терапии онкозаболеваний. Мы надеемся, что дальнейшие исследования покажут ещё большую эффективность разрабатываемого препарата».   

Наноструктурная форма экстракта борщевика Сосновского сама по себе не оказывает лечебного воздействия. Она лишь снижает уровень защиты клеток от воздействия солнечного света. Это уже ультрафиолет занимается уничтожением опухоли.

Инженер лаборатории фармакокинетики и таргетной фармакотерапии Ирина Хуторская рассказывает о структуре исследований: «Прежде чем эксперименты проводить на животных, мы проверяем цитотоксичность на культурах клеток, в том числе с помощью МТТ-теста. Это проводится на специальном оборудовании. У нас CO₂-инкубатор, ламинар. У нас есть ребята, которые занимаются приготовлением таргетных частиц. Это наноструктурный уровень. Они загружаются в лекарственное средство. Затем мы проверяем на лекарственную цитотоксичность. То есть насколько безопасна данная лекарственная форма. Также мы можем проводить исследование готовых лекарственных форм на культурах клеток. Это самый начальный уровень, когда проверяется лекарственная форма на живых структурах».

Основной источник финансирования проекта – государство. Частных вливаний в исследования пока не было. Учёные поясняют, что проводятся самые начальные тесты. До реального применения препарата для лечения онкозаболеваний пройдёт 8-10 лет и потребуются миллиарды рублей на клинические испытания.