ПОЧЕТНЫЙ адвокат РОССИИ Любовь КАЛИНКИНА: ФОРМАЛЬНЫЕ ШАБЛОНЫ вместо ЗАКОНА
.jpg)
Газета «Мордовия» продолжает публиковать серию интервью с Любовью Калинкиной, 30 лет она была заведующей кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора, сейчас – научный руководитель Научно-образовательного Центра адвокатуры в Юридическом институте Мордовского госуниверситета.
Почётный адвокат России, Заслуженный юрист РМ, Заслуженный адвокат РМ, в 2022 году Указом Президента РФ награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством 2 степени». Любовь Даниловна – непререкаемый авторитет для коллег. Известный адвокат, её позиция исходит из приоритетности прав и свобод человека и гражданина, основанных на нормах Конституции РФ, её мнение – открыто, а суждения аргументированы. Любовь Калинкина в эксклюзивном интервью ответила на главные вопросы, которые возникают в связи с делом Алексея Меркушкина.
Постановлением Ленинского районного суда г. Саранска от 14 мая 2021 года в отношении Меркушкина А.Н. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу и с тех пор многократно эта мера пресечения продлевалась, до настоящего времени он продолжает оставаться под стражей.
Неужели запрещено применение в отношении обвиняемых альтернативных мер пресечения – домашнего ареста, залога или запрета определенных действий и почему нельзя было их применить в отношении Меркушкина А.Н. уже в самом первом судебном решении?
Незыблемым правилом, необходимым при составлении такого рода судебных решений является необходимость соблюдения предписаний закона относительно возможности заключения обвиняемого под стражу при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения.
При вынесении указанных решений судом должны учитываться, в первую очередь, положения УПК РФ относительно системы мер пресечения, закрепленной в ст.97, в которой заключение под стражу завершает перечень мер пресечения, включенных в эту систему. Это означает, что данная мера пресечения является самой строгой по характеру тех ограничений, которые наступают вследствие заключения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого под стражу. Такой порядок расположения мер пресечения в их системе в соответствии со ст. 97 УПК РФ еще и ориентирует суды на возможность рассмотрения возможности применения более мягкой меры пресечения по сравнению с заключением под стражу.
Такого подхода при избрании меры пресечения требует не только система построения мер пресечения по УПК РФ в ст.97, но и правила ст. 108 УПК РФ. Согласно части первой данной нормы, эта мера пресечения возможна лишь при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения.
Такое правило в свою очередь диктует необходимость приведения в судебном решении мотивов того, почему в каждом конкретном случае нельзя было применить иную, более мягкую меру пресечения, чем заключение под стражу.
- Ни в одном судебном решении не приводилось требуемого законом должного обоснования того, почему нельзя было в отношении Меркушкина Алексея Николаевича применить более мягкую меру пресечения, например, в виде домашнего ареста, залога или запрета определённых действий.
- Так, в том самом судебном решении от 14 мая 2021 года, с которого берет начало срок содержания Алексея Николаевича под стражей мотивация судебного решения в этой части свелась к утверждению о том, что данные о личности Меркушкина А.Н. и представленные суду результаты предварительного следствия дали суду основание для вывода об отсутствии предусмотренных законом безусловных оснований для применения в отношении Меркушкина А.Н. других мер пресечения, а не заключения под стражу.
Вроде бы все складно.
Однако, и формально, и по сути неправильно в этом судебном решении.
Во-первых, таким утверждением суд показывает, что весь учет исключительно положительных данных о личности Меркушкина А.Н. свелся к принятию решения о заключении его под стражу.
При этом в данном решении суд приводит норму Конституции РФ о соразмерности избранной меры пресечения, требующей ее соответствия, в том числе и данным, характеризующим личность обвиняемого. Оценка соразмерности применённой меры пресечения не может быть объективной без реального учета всей совокупности данных о личности обвиняемого.
Это прямое веление закона.
Необходимо взвесить все за и против и привести мотивы, четкие, ясные и понятные, почему эти данные были отвергнуты и не были учтены.
Во-вторых, закон не предусматривает безусловных оснований для применения мер пресечения в виде домашнего ареста, залога или запрета определённых действий – в законе есть основания, условия и круг обстоятельств, подлежащих обязательному учету при избрании любой меры пресечения, в том числе и вышеуказанных. Безусловные основания – это такие обстоятельства, которые давали бы возможность в любом, во всяком случае, поступать тем или иным образом в перечисленных в законе случаях. Их нет в законе для таких случаев.
При вынесении указанного решения об обязательности под стражу заключить Меркушкина А.Н. суд привел нормы не только УПК РФ, но и Конвенции о защите прав и основных свобод человека, Конституции Российской Федерации и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации.
Большая половина одной из трех страниц мотивировочной части судебного решения как раз занимает, в частности, цитируемые нормы части 1 ст.108 УПК РФ, пункта «с» части 1 статьи 5 Конвенции о защите прав и основных свобод человека, части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации и правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 22.03.2005 №4-П.
Однако под флагом данных норм далее в этом судебном решении не замечается то основное, о чем в них речь идет.
А речь в них, в частности, идет, об обязанности указания в судебном решении конкретных фактических обстоятельств, на основании которых судья принял решение о заключении под стражу. Это прямое и категорическое предписание закона. В законе все четко и ясно это прописано – привести их в судебном решении, обосновывая тем самым то, почему, в данном случае, Меркушкин А.Н., должен был только заключен под стражу. Только факты и исключительно факты, они – вещь упрямая, против них не попрешь, а их-то нет в том самом первом судебном решении.
Указанные нормы требовали от судьи в решении указать те достаточные данные (сведения о конкретных фактах), которые бы позволяли утверждать в рассматриваемом случае о том, что:
- Меркушкин А.Н. может скрыться от органов предварительного следствия и суда;
- может оказать воздействие на свидетелей и других участников уголовного судопроизводства в целях дачи выгодных для него показаний;
- он может уничтожить предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела, не изъятые на момент принятия судом решения, может иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, что приведёт к нарушению разумных сроков судопроизводства.
В этом случае суд ограничился предположительными конструкциями без приведения требуемых законом достаточных данных, т.е. того, на основе чего суд мог делать выводы, что Меркушкин А.Н. может скрыться, может оказать воздействие на свидетелей, иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Между тем, в качестве оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу должны признаваться лишь такие фактические обстоятельства, которые свидетельствовали бы о реальной возможности совершения обвиняемым тех действий, на которые суд предположительно указал в вышеприведенном судебном решении. Однозначно, в решении суда о применении самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу должны были сведения о таких фактах, которые бы как раз и позволяли утверждать о реальности утверждаемого судом - может скрыться…, может воздействовать…, может уничтожить… .
Вот таким было то самое решение, которым было положено начало длительному содержанию Меркушкина А.Н. под стражей.
В нем есть нормы закона, но в нем нет того, что требует закон в этих нормах. Нет ни конкретных фактических обстоятельств, ни достаточных данных для применения заключения под стражу, требуемых законом. Нет реального учета данных о его личности, нет раскрытия и оценки сведений о разумности подозрения.
С точки зрения требований закона решение суда о заключении под стражу Меркушкина А.Н. должно было основываться на четких доводах суда о необходимости принятия именно такого решения, чтобы убедительно, ясно и понятно было, почему именно заключение под стражу судом применено в этом случае и в отношении этого обвиняемого, а не другая, более мягкая мера пресечения.
Так, в 2021 году в 98, 6 % (435 ходатайств из 441) случаев ходатайства о продлении срока содержания под стражей судами были удовлетворены. В апелляционном порядке в этом же, 2021 году, было рассмотрено 115 материалов о продлении срока содержания под стражей. Из них судом апелляционной инстанции было отменено – 5, изменено -13.
Залог как мера пресечения ни в 2021 г., ни в 2020 г. не применялся вовсе.
Как видим, если есть ходатайство о продлении срока содержания под стражей, то почти всегда судами этот срок продлевается. Участь большинства таких судебных решений по итогам их апелляционного пересмотра – быть оставленными без изменения. При таких цифрах вполне ожидаемы судебные решения – продлить срок, а в апелляции его оставить без изменения. Коротко такие решения получили название как решения «безизм».
В случае с Меркушкиным А.Н. решения судов не явились исключением из таких статистических показателей.
Хотя анализ состоявшихся судебных решений в отношении Меркушкина А.Н. рождает немало вопросов.
Например, в последнем обобщении Верховного Суда Республики Мордовия судебной практики избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и продления срока их действия за 2020-2021 гг. (утверждено Президиумом Верховного Суда РМ 25 августа 2022 г.) в одном из приведенных примеров отмены судебного решения о заключении в качестве основания для отмены указывается, что в постановлении не дана оценка приводимым доказательствам в обоснование вывода о причастности к совершенному преступлению именно этого лица.
Кроме того, перечисляя основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, предусмотренные ст. 97 УПК РФ, суд не указал конкретные данные, подтверждающие эти основания, что также является основанием отмены судебного решения.
В этой связи не может не возникнуть вопрос: а почему же в случае с Меркушкиным А.Н. при проверке в апелляционном порядке законности, обоснованности и мотивированности того самого первого судебного решения, которым он заключался под стражу, оно было оставлено в законной силе? Ведь в нем, как и в вышеприведенном случае, не дана оценка сведениям о причастности Меркушкина А.Н. в обоснование вывода о причастности к совершенному преступлению, в нем также нет и тех самых конкретных фактических обстоятельств для заключения под стражу. Между тем, критерии для оценки правосудности всех судебных решений о заключении под стражу должны быть одинаковыми.
При таком судейском подходе о заключении Меркушкина А.Н. под стражу не сработали даже правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, ориентирующие на послабление судов в части избрания более мягких мер пресечения. К сожалению, расчет на «курс по сокращению применения заключения под стражу», взятый Верховным Судом Российской Федерации, на практике не находит своего подтверждения. Это мы видим и в случае с А.Н. Меркушкиным.
В каждом случае продления срока содержания под стражей суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.
- Длительное содержание Меркушкина А.Н. под стражей не соответствует подходу о том, что чем дольше содержание под стражей, тем меньше оно может быть оправдано.
- Вероятность сокрытия уменьшается пропорционально отбытому в следственном изоляторе сроку вследствие того, что период содержания под стражей может быть вычтен из (либо учитываться в счет) периода заключения, который может ожидать рассматриваемое лицо в случае признания его виновным, что делает страх перед ожидающим будущим менее пугающим и уменьшает намерения скрыться от правосудия.
Что касается риска сокрытия, он не может измеряться только на основании строгости возможного приговора, по крайней мере, на дальнейших этапах производства, а должен быть оценен с учетом нескольких соответствующих факторов: данных о личности, нравственных качеств, имущества, связей с государством, в котором в отношении лица осуществляется уголовное преследование.
Риск бегства может уменьшаться и в случае ухудшения состояния здоровья содержащегося под стражей лица.
Эти правовые позиции выработаны судебной практикой. На их соблюдение ориентирует и Верховный Суд Российской Федерации. Все судьи должны следовать правовым позициям высшего судебного органа страны. По мерам пресечения они выражены в постановлении Пленума №41 от 19 декабря 2013 года с изм. от 24 мая 2016 г. №23 и от 11 июня 2020 года №7, а также в Обзоре практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей, утвержденного президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 января 2017 года.
Например, Пленум Верховного Суда Российской Федерации судам разъясняет, что если «на первоначальных этапах производства по уголовному делу тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от дознания, предварительного следствия. Тем не менее, в дальнейшем одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления срока действия данной меры пресечения. Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей. Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства».
Обстоятельства, которые являлись основанием для заключения Меркушкина А.Н. под стражу, и продления срока его содержания под стражей, на данный момент или отпали, или не подтвердились, или серьезно изменились.
Производство предварительного следствия не только окончено, но и завершено ознакомление участников уголовного судопроизводства с материалами уголовного дела.
Серьезно изменилось состояние здоровья Меркушкина А.Н., его родителей-пенсионеров, о чем свидетельствуют данные медицинских документов.
Объем материалов уголовного дела с вещественными доказательствами значительный, помимо Меркушкина А.Н. уголовное преследование осуществляется еще и в отношении других лиц, предстоит наверняка затяжное судебное разбирательство, в ходе которого предстоит непосредственное исследование внушительного числа доказательств сторон.
Собранные доказательства по уголовному делу процессуально оформлены и зафиксированы, показания свидетелей и других участников уголовного судопроизводства обеспечены предусмотренной УПК РФ процедурой для производства с их участием допросов и иных следственных действий и т.д.
В условиях гласности решения судов доступны для изучения, обсуждения, выражения мнений по ним. Не на пустом же месте родились пословицы и поговорки о суде и судьях, как-то: «Судья суди, а за судьей следи», «Не всякий судит по праву, иной – и по нраву», «От судейских причуд головушку разломило» и т.п.
От всех тех решений, которые состоялись в отношении Меркушкина А.Н., не только его, его близких головушку разломило, но и серьезно подорвано их здоровье. Алексей Николаевич длительно, до приговора суда, фактически лишен свободы. Он терпит лишения, ограничения, страдают дети, родители, жена. Все они долгие месяцы не имеют даже возможности общения. Условия содержания в следственном изоляторе оставляют желать лучшего. И ничто, конечно же, не остановит обсуждение состоявшихся судебных решений в отношении него, слишком уж важные ценности для Алексея Меркушкина, всей его семьи, затронуты такими судейскими решениями – жизнь, здоровье, честь, достоинство, права и свободы.
И когда на кону такие ценности, нельзя пройти мимо того, как фактически лишение свободы обосновывается в таких судебных решениях. Нет ли в них лишь видимости законного, обоснованного характера выносимых судебных решений о заключении под стражу. Нет ли в них той содержательной пустоты, которая не объясняет и не может объяснить мотивацию избрания судом столь суровой меры пресечения.
И так хочется, а этого требует и закон, чтобы все и любое судебное решение о заключении под стражу, а уж тем более о длительном продлении его срока, были образцовыми. Чтобы они носили индивидуальный характер. Исключали словесную произвольность. Не объяснялись общими, размытыми формулировками и словесными штампами, ничего или мало что объясняющими. Чтобы такие судебные решения четко давали ответ, почему применена в отношении конкретного обвиняемого самая строгая мера пресечения при наличии в законе жестких условий и ограничений для этого.
Заключение под стражу – самая строгая мера пресечения, которая максимально ограничивает конституционные права и свободы человека и гражданина путем изоляции обвиняемых и подозреваемых в специальных учреждениях. С учетом ее тяжести не случайно эта мера пресечения называется репрессивной и должна применяться лишь тогда, когда суровость данной меры пресечения оправдана и обоснована.
Personal web page Mordovia newspaper (с)