Бывший спортсмен мордовской Комплексной спортивной школы олимпийского резерва молотобоец Сергей Литвинов – один из самых ярких и обладающих независимой точкой зрения легкоатлетов России. Трёхкратный чемпион страны, бронзовый призёр чемпионата Европы 2014 года, участник пяти чемпионатов мира, он в 2018 году вновь уехал на ПМЖ в Германию. Для тех, кто не в курсе, Сергей Литвинов является гражданином этой страны, жил там вместе с родителями в 1995-2010 годах и даже успел стать чемпионом Германии и членом национальной сборной. Причиной этого рискованного решения стали события вокруг российского бегуна Андрея Дмитриева, который после критических выступлений о проблемах с допингом в российском спорте подвергся травле и гонениям, и в итоге был вынужден покинуть Россию. Об этом и в целом о ситуации в российской легкой атлетике под руководством экс-президента федерации Дмитрия Шляхтина Сергей Литвинов рассказал основателю портала «Весь Спорт» Андрею Митькову на ютьюб-платформе МитькOFF. Приводим самые интересные для нас выдержки из полуторачасового ролика. А полную версию видео можно легко найти в Сети.

– С ноября 2018 года я живу в Германии, в Леверкузене, что под Кёльном, ‒ начал Сергей Литвинов. – Моё исчезновение из России прошло так же незаметно, как незаметно проходили гонения на Андрея Дмитриева в 2017 году. Я это очень сильно пропустил через себя. Видел всё от начала и до конца, наблюдал реакцию людей, знаю, что Андрею пришлось пережить. Меня это ввело в какой-то ужас... Не секрет, что такие эпизоды в стране бывают. Но когда на твоих глазах и почти с твоим участием… Не знаю, я как-то оказался не готов к этому. Практически изнутри увидел определенные процессы, происходящие в нашем легкоатлетическом сообществе, вообще в российском обществе. И они мне не понравились. Я же отец, сыну шесть лет. 

Не секрет, что я вырос на две страны – Германию и Россию, обе их хорошо знаю и люблю. Но надо было уже решать, где растить своих детей. Вот я и решил, что лучше в Германии. Где-то год планировал, готовился. Это ведь не так все просто – переехать с семьёй в другую страну. Кроме паспорта ФРГ и знания немецкого языка у меня ничего не было. И вот, уже полтора года я здесь.

– Чем сейчас занимаешься? 

– Я остаюсь спортсменом, – продолжил Сергей Литвинов. – Но в сборной России меня уже нет – я имею в виду на ставке. По вполне понятным причинам – в прошлом году я выступал не очень. Здесь я тренируюсь – условия неплохие. Другой вопрос, на каком уровне? Я сам на него пока не могу ответить. В данный момент, если можно так сказать, я формулирую себя заново. Если честно, мне кажется, что после 2016 года я перестал быть профессиональным спортсменом: каким надо быть и каким я был до этого. Случилось так, что мотивация, которая всегда двигала меня вперед, просто пропала. И я понял, что мне надо занять мозг чем-то другим – я ведь уже 34-летний дядька. В какой-то момент решил, что нужно начинать тренировать. Набрать группу и тренировать. Так что сейчас я и тренируюсь, и тренирую. Мне предлагали возглавить взрослую команду, но я не пошел. Хочу с нуля. В метании молота я, скажем так, не последний человек. Но понял, что как тренеру мне надо учить с самого начала. Иначе получится не так качественно, половинчато. Поэтому и взялся за самых маленьких. И очень этому рад! За эти полтора года я столько узнал о молоте! Сейчас тренируюсь и понимаю, что делаю это намного умнее. Меньше, но умнее. Я снова прохожу все эти процессы через моих учеников.

– В России кто-нибудь остался?

– Да, конечно. Жена моего отца Светлана (Сергей Литвинов-старший, олимпийский чемпион Сеула-1988, скончался в феврале 2018 года) и две сестры – Саша и Ирина. Они сейчас в Сочи, живут и тренируются, обе метают молот.

– Как ты отнесся к переносу Олимпиады в Токио на 2021 год. Веришь в свой шанс?

– Я думал об этом. Подготовка идет, но я решил не зацикливаться на Олимпиаде. Пытаюсь не думать об этих вещах. Работаю просто ради процесса. Я смотрю по сторонам и уже научился не реагировать (на посторонние вещи). Потому что есть такая штука как фальшивые ожидания. Понимаю и трезво оцениваю свои возможности. Я еще не знаю, вернусь ли я в большой спорт.

– Твой последний старт был на чемпионате России в 2018 году, где ты стал третьим?

– Нет, я выступал еще и в 2019 году на двух соревнованиях. Не показал там высокого результата и, собственно, поэтому выпал из сборной России. 

– У тебя же есть еще выбор, за какую страну выступать: за Германию или Россию?

– Я так далеко еще не заглядывал. К тому же с моей стороны это было бы немного некрасиво. Я уже столько раз менял свое спортивное гражданство, что, наверное, обладаю мировым рекордом по этой части. Еще в этом году планировал выступать на чемпионате России, побороться с более молодыми парнями. Слышал, что его перенесли на сентябрь. Но мои планы – это одно, а авиационное сообщение между нашими странами, каким оно будет и будет ли, – совсем другое.

– Почему у вас (когда Сергей Литвинов был одним из предводителей комиссии спортсменов) не получилось диалога с новым руководством ВФЛА, пришедшим после Валентина Балахничева?

– Потому что никакой структуры на руинах быть не может. Мы пытались создать определенную атмосферу здорового развития. Но это очень сложная задача. Как только мы бы начали играть в те игры, которые нам предлагали (тогдашний глава ВФЛА Дмитрий Шляхтин), это все бы улетучилось в один миг. Созданная система работает по какой-то странной вертикали, по какой-то странной логике, которая непонятна даже многим из ее руководителей. Я, как и тогда сочувствовал Шляхтину, так и сейчас сочувствую Юрченко (нынешний глава ВФЛА). Потому что как только он попытается что-то изменить, система его просто сломает.

– Слышал, что слушания ВАДА против РУСАДА пройдут 3-5 ноября. Они снова сдвигаются на полгода. Есть какие-то комментарии по этому поводу?

– А в чем интерес следить за всем этим? Итог мы все знаем. Это дисквалификация на 4 года и нейтральный флаг для приглашенных спортсменов. Стоило ли отодвигать решение вопроса на ноябрь, ведь отсчет срока дисквалификации начнется с этого времени? Чуда в CAS не произойдет.

– У тебя был нейтральный статус в 2017 году, а в 2018-и 2019-м ты его не получил. Почему?

– Там ведь как. Есть три варианта реакции от международной инстанции. Вам либо говорят «да», либо «нет». Либо вообще не отвечают. В случае со мной, меня и в 2018-м, и в 2019-м годах просто проигнорировали. Нас якобы зарубил какой-то Андерсен. Видимо, просто решили: раз мое имя так же, как и имена тысяч других российских легкоатлетов фигурирует в базе LIMS (то есть в пресловутом «списке Родченкова»), то нейтральный статус не будем давать никому. И нас таких теперь очень много. 

– Когда ты жил в Саранске, занимался в структуре Виктора Чёгина?

– Нет, у Виктора Чёгина был ЦОП, а у нас – ШВСМ. Это две разные структуры. У них были все условия, бюджет, манеж и прочее.

– Ты встречался с ним в то время?

– Нет, с Чёгиным мы пересекались только на соревнованиях, чемпионатах мира, Европы…  Из того, что я видел, можно сделать вывод, что это представитель старого поколения тренеров. Он как будто застыл в начале 2000-х, вечно на каком-то драйве или адреналине. Мне так показалось. Мотиватор – нереальный. Он создал очень грамотную систему, благо, что денег в спорт тогда в Мордовии вливали много. И я думаю, что если бы они просто остановились на каком-то уровне, не рисковали, то бы и сейчас были очень высоко. Но у меня есть такое предположение, что Чёгин с такими речами, которые я от него слышал, – дикий максималист. Он просто не способен сделать шаг назад.

– Вот сейчас, по прошествии стольких лет, если бы перед тобой была такая возможность не менять спортивное гражданство – Германии на российское, ты бы ею воспользовался?

– Это сложный вопрос. Потому что сам переход у меня произошел не от хорошей жизни. Те люди, которые тогда были в президиуме немецкой федерации легкой атлетики, со мной так по-свински себя повели, что я не мог поступить иначе. В той ситуации, считаю, поступил принципиально и переехал. А прыгнул в Россию – вообще в полную неизвестность. Для меня не важны были тогда ни высокая зарплата, ни квартира. Все это появилось позднее. У меня был отец и условия для тренировок, и этого было бы вполне достаточно. Первые семь месяцев, после того как приехал в Россию, я жил вообще без зарплаты, на мои немецкие сбережения. Но я все равно ни о чем не жалею.

– Как ты считаешь, побеждать без допинга реально?

– Конечно! Я понимаю, что сейчас на меня набросятся представители других легкоатлетических дисциплин – длинные бега, марафон и другие, – но я уверен, что можно.

– Когда у нас все это закончится, как тебе это видится из цивилизованной Европы?

– Я для себя решил еще в 2017 году, что не скоро, очень не скоро, и это чувство не покидает меня на протяжении всего этого времени. Основная проблема никуда не ушла. И нынешние люди, которые пришли в руководство ВФЛА, ничего не смогут изменить. Шансов принять участие в Олимпийских играх у наших спортсменов, особенно у тех, кто сейчас на пике, практически нет. Они есть у той же Маши Клишиной, у Сережи Шубенкова, да и то – только в нейтральном статусе.